Андрей Каменецкий


23 августа 2013


Франция собралась повоевать с Сирией в обход ООН: «Это будет возврат в колониальную эпоху»

Официальный Дамаск отрицает применение химического оружия в Восточной Гуте, логично подчёркивая, что использование химоружия в условиях, когда Башар Асад пригласил в страну комиссию ООН для расследования подобных инцидентов, было бы для него политическим самоубийством. Впрочем, это очевидно: пригласить самых профессиональных свидетелей и у них на глазах совершить преступление может только опереточный злодей, которым президент Сирии явно не является.
Однако именно с такой позиции предпочитает разговаривать МИД Франции. Лоран Фабиус назвал случившееся «ужасающей драмой» и заявил, что если сообщения о применении зарина правительственными силами подтвердятся, то международному сообществу необходимо ответить на это «силовым решением». Дальше он перешёл практически к открытым угрозам и подчеркнул, что Франция свой жёсткий ответ будет реализовывать самостоятельно, без оглядки на мировое сообщество ― «если Совет Безопасности ООН не сможет этого сделать, решения будут приняты иначе».
«Это беспрецедентный случай, который можно сравнить, пожалуй, с тем, что было при Саддаме Хусейне в Ираке», ― добавил министр, прозрачно намекая на возможность вторжения в страну. На самом деле аналогия напрашивается другая. Подобный уровень безоглядной демонизации не так давно наблюдался во время травли Муаммара Каддафи, которому западные СМИ на пике истерии приписывали любые злодеяния, вплоть до самых иррациональных ― якобы он насиловал свою личную охрану, состоявшую из женщин. Тем не менее безумные страшилки проходили на ура. Этот стиль сохраняется: по словам повстанцев, ракету класса «земля ― земля» войска Асада… сбросили с самолёта.
Стоит заметить, что за разъяснениями подробностей об атаке Фабиус обратился к первоисточнику ― он провёл срочное совещание с лидером Национальной коалиции сирийских оппозиционных и революционных сил (НКСОРС) Ахметом Джарбой.
Аналогичную позицию заняли Великобритания и Турция, синхронно выразив недоверие бездействующему Совбезу ООН и потребовав от Сирии открыть доступ к месту происшествия международным экспертам. В настоящий момент в Восточной Гуте идут бои, применяется артиллерия, так что посещение района исследователями в ближайшей перспективе вряд ли возможно.
Ситуацию прокомментировал для «Однако» президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский:
― Конечно, силовой вариант возможен. Почему бы ему не быть возможным? Сирия уже была территорией Франции, и у Франции по-прежнему сохраняется своё мнение, чего она может добиться в Сирии, в Ливане, в бывших африканских колониях. Правда, в Сирии есть такой момент ― национальный праздник, который называется День эвакуации. Это день, когда последний французский солдат покинул Сирию после Второй мировой войны. Поэтому любой удар французов по сирийской территории будет означать, что вернулись колониальные времена.
Если французы хотят помочь Асаду сплотить колеблющуюся часть населения, то им, безусловно, следует идти на силовой сценарий. Хотя, откровенно говоря, странно, что столь мирный и достаточно вялый политик, как господин Олланд, решил последовать примеру своего предшественника господина Саркози. Впрочем, если Обама ― практически Буш, то почему Олланд не Саркози?



Они двинулись. Накануне нападения на Сирию

Лев Вершинин

24 августа 2013
Америка двинула свои корабли к Сирии. Новость тем более нехорошая, что предельно неприятные интонации западных СМИ, комментирующих свежую инициативу Пан Ги Муна, дают основания обоснованно предполагать: колесо завертелось. Если Дамаск даст «добро» на приезд комиссии, комиссия обязательно найдёт «свидетельства применения Дамаском химического оружия», и это — в случае провала «Женевы-2», где Дамаску по факту намерены предложить слегка почетную, но безоговорочную капитуляцию, — даст зелёный свет интервенции. А если Дамаск не даст «добро» на приезд комиссии, «цивилизованные» объявят это «царицей доказательств», то есть признанием своей вины. И тогда зелёный свет интервенции дадут без всяких «Женев». Тем паче что официальное объявление ООН о применении Дамаском ОМП снимет все ограничители с г-на Обамы, как известно, не раз заявлявшего, что доказательства такого применения Дом и Холм будут рассматривать как переход правительством президента Асада «красной линии».

На таком фоне крайне тревожным сигналом стала большая, предельно конкретная статья Изабель Лассере, с первых же строк, собственно, уже самим названием своим — «Сирия: операция против Асада идёт полным ходом» — настораживающая. Тем паче, что автор — девочка далеко не простая. Простую девочку не удостоят титула «Journaliste Grand reporter au service étranger du Figaro», а её удостоили, и с полным на то основанием: м-м Изабель, почти 20 лет отработав военным репортёром во всех горячих точках, которые только горели в мире с 1990 года, на сегодняшний день считается одним из главных (если не главным) глашатаем намерений Елисейского дворца, вне зависимости от имени тамошнего постояльца. Её взгляды известны очень хорошо и в полной мере изложены в очень хорошей, по-настоящему аналитической книге «Импотенция (1989-2007): дипломатия изжила себя», где чётче некуда (хотя и весьма политкорректно) обоснована необходимость реколонизации Западом тех стран бывшего «третьего мира», элита которых, как выражается мадам, «недооценивает важность консультаций с Евросоюзом».
Короче говоря, политический вес ведущей политической колумнистки «Фигаро» едва ли сильно уступает политическому весу небезызвестного Бернара Анри Леви, идеолога и «архитектора» забоя Ливии. А в чём-то даже и повыше. Если BHL силён своими связями в бомонде (он по молодости перелюбил жен почти всех «столпов» нынешнего Парижа, он «человек 68 года», личный друг тогдашних «молодых бунтарей», а ныне тех самых «столпов», и он, наконец, кипучей активностью создал себе ореол «нового Вольтера, гениального властителя дум»), то мадам Лассере сильна своей компетентностью, твёрдостью взглядов и умением убеждать. Она категорически уверена в том, что «дипломатия разговоров осталась в ХХ веке», и если она публикует большую статью (это случается нечасто), значит, можно уверенно предполагать, что интервенция на «актуальном направлении» не за горами. Так было накануне отправки Иностранного Легиона в Кот д´Ивуар, и накануне атаки на Триполи, и накануне высадки французских войск в Мали. Так есть и сейчас.
Правда заключается в том, что положение Дамаска далеко от идеального и не становится лучше. Пока у власти в Тегеране был Ахмадинежад, президент Асад мог твёрдо рассчитывать на Иран. Но сейчас, после выборов, у власти в Иране другой человек, представляющий интересы группы консерваторов, полагающих, что обострять отношения с Западом ни к чему, а нужно договариваться на условиях, которые позволят, пожертвовав внешними амбициями, сохранять контроль над Ираном, — и такой дискурс вполне устраивает как Дом с Холмом, так и, на данный момент, Европу.
Более того, если ранее у Асада был достаточно надёжный тыл, по крайней мере, в шиитских зонах Ливана, то после свежего инцидента ручаться ни за что нельзя: память о гражданской войне всех со всеми в маленькой, но очень проблемной стране очень сильна, и таких фокусов там себе давно никто не позволял, но сейчас, выходит, какая-та недобрая сила решилась бередить старые раны, и если Ливан вдруг полыхнёт, то никакого тыла у Дамаска не будет, а появится новый, крайне нежелательный источник хаоса под самым боком. И это в идеале. А если не в идеале, то просто ещё один фронт войны без правил.
А теперь давайте считать.
Башар Асад пока что неплохо справляется со своими проблемами, но проблем не становится меньше. Что бы кто бы там себе ни думал, ситуация развивается по схеме «одного ордынца срубишь, два ордынца встают», а глухая оборона, даже при постоянных тактических успехах, гарантирует стратегическое поражение. Причин масса, даже перечислять лень.
Единственный реальный путь к победе — то есть, к спасению — в стратегическом же наступлении. Но у Асада для этого нет сил. Даже с учётом того, что Египет уже не так явно враждебен, как совсем недавно. Перенести войну на территорию, где формируются силы вторжения, Дамаск не может: это будет casus belli и поводом к «обузданию агрессора». Припугнуть спонсоров противника чем-то типа «Уйду, но так хлопну дверью, что всем песец», Дамаск тоже не может: ядерного оружия и носителей у него нет. Нет и волшебной лампы Аладдина, чтобы вызвать джинна и велеть порвать всех врагов на ветошь.
По сути, вся надежда его сейчас на Россию и Китай, но они будут помогать только «конвенционными» методами и только до тех пор, пока эти методы работают. В случае начала интервенции явочным порядком — Пекин осудит и самоустранится, не ввязываясь в войну. И Россия тоже ввязываться в войну не станет. Ей падение Асада критически невыгодно: если он падёт, в итоге пресловутый «катарский газ в Европе», с прицелом на который нынче строятся терминалы, из условной страшилки станет печальной реальностью, резко сужающей политический и экономический потенциал влияния Кремля. Причём даже если случится чудо и Латакия останется под контролем алавитов, пользы от этого уже не будет никакой. Но и вписываться в войну на дальних рубежах Россия, без союзников и в том состоянии, в котором она есть, тоже не может.
Что будет дальше? Честно говоря, не знаю.
Асаду, видимо, не позавидуешь, но он пока держится, и это очень хорошо, потому что каждый день сирийского сопротивления означает ещё один день, подаренный России на подготовку к неизбежному. А в том, что неизбежное неизбежно, — если и не при Обаме, то при стоящих на низком старте «слонах», — уже можно не сомневаться: о том, что Россия в списке на первом месте, спикеры республиканцев — типа Ройса и МакКейна — говорят уже не намёками, а вполне откровенно.
И уже совершенно ясно, что сценарий будет развиваться по сирийскому образцу, с созданием множества очажков нестабильности одновременно в разных регионах федерации, включая Москву, и переводом сюжета в «точечно-горячую» фазу, в рамках которой российское ядерное оружие, которого Америка очень опасается, а Европа панически боится, никакой роли играть не будет, потому что свои города и области — даже мятежные — ядерными бомбами никто не бомбит. А Запад придёт уже потом, на готовенькое.
Так что же, ситуация безысходная? В морг?
Безусловно, нет. Рецепты есть, провизоры есть, все ингредиенты для изготовления лекарств у Кремля имеются, так что пресечь развитие ситуации по наихудшему варианту — а то и переломить ход события в свою пользу — ещё не поздно и даже вполне реально. Более чем очевиден и список необходимых мер. Но всё это реализуемо только при двух основных условиях:
(а) если есть политическая воля, потому что решившись, придётся ломать слишком многое и менять основные правила игры,
и (б) если нет уже неких закулисных договорённостей, предполагающих развал России при соучастии российской элиты, как случилось четверть века назад с Советским Союзом.
Знать «да» ли «а» и «нет» ли «б», означает знать будущее на полвека лет вперёд, а то и больше. Но пытаться угадывать глупо. Ответы даст только время, и нет ощущения, что ждать осталось долго.