Интернациональный долг Анхар Кочневой

Интернациональный долг Анхар Кочневой > в Украине > Новости от Еженедельника 2000
Редко кто из журналистской среды оказывается в новостном эпицентре — это место, как правило, занято политиками или катастрофами. Тем не менее, новость о том, что похищенная сирийскими повстанцами украинская журналистка Анхар Кочнева на прошлой неделе сбежала из плена, облетела все отечественные СМИ.
Героиня событий, больше похожих на сюжет голливудского боевика, сейчас разрывается между судебными исками и пресс-конференциями. Но эксклюзивно для «2000» Анхар рассказала о том, как ей помогала украинская власть, вредили коллеги и о возвращении в Украину и Сирию.
Не те преступники

Украинский МИД довольно сдержанно комментировал ситуацию вокруг Анхар, скупо давая лишь информацию о требованиях похитителей, но не озвучивая усилий, которые предпринимаются для освобождения нашей соотечественницы. Поэтому закономерным был первый вопрос о том, что было сделано украинскими властями, чтобы освободить журналистку.
— В плане того, чтобы конкретно меня вытащить (из плена, - Ред.), люди работали, много и хорошо, но проблема была в том, что нельзя было точно узнать то, где я точно нахожусь, — говорит Анхар. — Люди работали, искали где я, чтобы меня осторожно вывести, этого не получилось, но такова была ситуация. На дипломатическом уровне также предпринимались определенные действия, но разрешить ситуацию было сложно. Похитители озвучили невменяемые требования, само их выполнение было преступно. Я говорила и буду говорить, что жить, зная, что за вашу жизнь заплатили деньгами, которые пошли на покупку оружия и убийства других людей, потом как минимум неприятно. Выполнять такие требования нельзя, их можно выполнить в том случае, если это небольшая сумма выкупа, но когда речь идет о такой сумме, благодаря которой можно наводнить оружием всю Сирию, это неприемлемо.
В целом в той ситуации (с похищением, - Ред.) делалось все, что возможно. Я максималист, меряю людей по себе, поэтому и считаю, что на международной арене стоило занять более жесткую позицию, потому что то, что там (в Сирии, - Ред.) такое происходит… 23 миллиона человек лишены основных прав, они находятся в информационной блокаде. Шайка предателей в Стамбуле (представители сирийской оппозиции, - Ред.), которых с какого-то перепугу признали легитимным представителем сирийского народа, выступали с заявлением о том, что у них есть доказательства какой-то моей вины. И я буду подавать на них в суд.
Надо более жесткую позицию занимать, белое - черное. Там (в Сирии, - Ред.) – бандитизм, людей похищают, убили Надю Сулейман*, одесситку, жену моего друга Гасана. Об этом надо говорить, о том, что преступники – не те, кого обвиняют на международной арене: сирийское правительство защищает народ, а на международной арене ситуацию выворачивают наизнанку.
_____________________________
* Надежду Сулейман убили 17 октября 2011 г. в сирийском городе Хомсе выстрелом в сердце. Муж Надежды, Гасан, считает, что его супругу убили не случайно, а чтобы спровоцировать беспорядки в городе, и стрелял киллер из рядов повстанцев.
Свои против

Казалось бы, коллеги Анхар должны были максимально поддерживать ее, сочувствовать. Так и поступало большинство их них, постоянно обращаясь в МИД и общественности, требуя хоть каких-то действий. Но, к сожалению, не все помнили о журналисткой взаимовыручке.
— Агентство ANNA-NEWS ложным доносом Марата Мусина, его руководителя, устроило мне проблемы в Дамаске, «подставу», из-за которой я была вынуждена ехать по небезопасной дороге в небезопасное время, - рассказывает Анхар. – Эти люди всячески пытались внушить всем мысль, что со мной все хорошо, чтобы меня не искали. Более того, некая Ирина Мишина, пресс-секретарь союза журналистов, заявила, что мне объявлена блокада на федеральном телевидении. С этим я еще буду разбираться, все эти каналы со мной работали в Сирии. Когда я попала в руки бандитов, она писала, что я имею отношение к поставкам оружия – это же ненормально!
Затем пытались копаться, кто я, что я. Начинают появляться телефоны каких-то моих соседей, а я в Одессе не живу уже 22 года, и меня соседи эти в глаза не видели. Льется какая-то грязь, я не понимаю зачем? Интересна должна быть не я, а ситуация в стране, где любой журналист может пострадать, просто по пути домой с моря, как это было со мной.
Точка возврата

После всех этих событий не верилось в сообщения, что Кочнева собирается в страну, где она пережила, мягко говоря, не самые лучшие месяцы. Но у Анхар, видимо, свой подход к ситуации.
- Обязательно вернусь в Сирию, я и самим бандитам сказала – вы сделали то, что я сама бы не смогла сделать. Чтобы я ни сняла, какие операции вы проводите, сколько бы я ни писала, что в стране творится… А сейчас мне дали большой микрофон, и теперь меня слышит весь мир. Это надо использовать. Я знаю, что на меня сейчас охотятся, скорее всего, будут предприняты попытки меня убить. Но я не могу молчать, зная, что открыв рот, я смогу кого-нибудь спасти, может, отдельных людей от гибели, может, целую страну. Одна моя жизнь – чего она стоит? А как же жизнь 23 миллионов человек? Евросоюз своими санкциями даже электронную почту закрыл – для чего, чтобы нас не слышали вообще? Чтобы нас тихо убить, а потом рассказать, как все было, хотя на самом деле все было совершенно по-другому? Мы же дети с советским воспитанием, есть интернациональный долг. Нельзя молчать, думать о себе, когда есть какая-то высшая цель.
Дарья УШАКОВА