17.10.2023г.

Исторические напёрстки


Зубодробительный вопрос получил от женской аудитории канала: а можно подробнее и понятным языком объяснить, что означает произнесённое Верховным «вооружённые силы страны улучшают своё положение почти на всей линии соприкосновения в зоне спецоперации»?

«То, что происходит сейчас на всем протяжении соприкосновения, — это называется «активная оборона», и наши войска улучшают своё положение практически на всём этом пространстве».

(Фрагмент программы Павла Зарубина «Москва. Кремль. Путин»)

Реплика.

Если честно, Верховный немного запутал людей служилых, поскольку происходящее (судя по сводкам Минобороны) мало напоминает «активную оборону» на большинстве участков. А наличествуют самые что ни на есть «наступательные действия с ограниченными целями». Что абсолютно логично, поскольку наступление противника остановлено, по всем законам жанра состоялся полный перехват стратегической инициативы. На деле мы её не теряли, навязав тот тип оборонительного сражения «активной обороны в предполье», который был наиболее выгоден летом-осенью.

Комментировать происходящее, как некую общую картину, должен не отставной кирзовый сапог тактического звена, а серьёзные военные мужи с академическим образованием в званиях «полковник плюс». Даже в их среде сегодня споры идут, словно на дворе 1930-е годы и разрешается научная дилемма о пользе и вреде пассивной/активной обороны. Затеял толковище небезызвестный Тухачевский, в своих «трудах» (простите, но без кавычек то забористое чтиво грешно поминать) предлагавший только наступательные действия, в крайних случаях и на второстепенных участках — глухую позиционную оборону по типу «империалистического сидения в окопах».

Не уверен на счёт нашего Генштаба, но дискуссия на вольных хлебах за рамками государевой службы продолжается. В чём её суть? Большей частью в психологии части командования, предпочитающего максимально углублять оборонительные позиции, делать их эшелонированными. Многослойно перекрывать сектора огневыми средствами, налаживать эффективные схемы взаимодействия видов и родов войск. С опорой на ограниченные контратакующие действия. Каста «оборонцев» существует во всех традиционных армиях современности, философия простая: создавать позиционные тупики, максимально нанося потери противнику.

За счет массирования огневых средств — сохранять свой личный состав. И чем сильнее противник давит, тем больше неприступных рубежей обороны нужно создать, дабы его измотать, заставить выдохнуться. А потом думать, где и когда самому переходить в наступление. Грандиозное, мощное, сокрушающее. Есть в такой стратегии изъян? Конечно. Чем средства огневого поражения становятся разрушительнее, а тактики наступающих изощрённее — потери в обороне можно понести несопоставимые с атакующими. Верден 1916-го это прекрасно показал, эпизоды Второй мировой, городишко Бахмут опять-таки.

Именно поэтому возникла стратегия «активной обороны», позволяющая не ждать, когда тебя завалит в собственной траншее огромным артиллерийским «чемоданом» или сожгут в бетонном доте огнемётчики. Так оборонительные действия стали не самоцелью, а пришли к очевидному: врага требуется уничтожать. Не бесконечной глубиной обороны (куда войск уходит не меньше, чем у атакующих), а манёвром. В первую очередь артиллерийским. Тактики заманивания в огневые мешки, контратаки, сбивание темпа наступления, воздействие на тыловое обеспечение противника.



Классика жанра — горящие тылы

Приёмов десятки, позволяющих минимизировать собственные потери, увеличить у противника. Такова философия и кредо хрестоматийного «оборонца», крайне неохотно ведущего решительные и рискованные наступательные действия по вполне понятным причинам, из опасения встретить тот же «горячий приём» противоположной стороны.

Есть классический пример, как в ходе одного грандиозного сражения (Курская битва) сработала тактика «активной обороны» в исполнении маршала Рокоссовского. Утопившего наступательный порыв Девятой армии Моделя в непрерывной череде боёв уровня батальон/полк, заставив немцев драться за каждую безымянную высоту, берег речушки и любой окоп. Высочайшая организация взаимодействия родов и видов войск позволила Центральному Фронту сохранить резервы для будущего наступления, а все ударные группировки немцев обескровить до полного изумления.

А вот у Ватутина на Воронежском Фронте дела против Манштейна едва не закончились катастрофой, поскольку «генерал Наступление» начал бросать в самоубийственные контратаки целые соединения без должной разведки и подготовки, израсходовал без всякой пользы свои резервы. Если бы не Резервный Фронт Конева, неизвестно, чем сражение на южном фасе Курской дуги закончилось. Причина неудачи была в том, что танковые дивизии гитлеровцев грамотно взаимодействовали с пехотой, артиллерией и авиаций, сохраняли боеспособность на удивление долго при прорыве нашей обороны. На Воронежской Фронте бывшей на редкость пассивной и позиционной.

Каста «наступленцев/наступателей» тоже есть в каждой армии мира, их философия имеет логику: лучше рискнуть (оголяя второстепенные участки фронта) и собрать на участках прорыва подавляющее число сил и средств. Дабы после неизбежных и краткосрочных больших потерь при прорыве обороны противника — уйти на оперативный простор, тем самым развязку сражения максимально приближая. Пленными и запертыми в окружениях солдатами противника — кратно оправдать свои потери. И трофеями, конечно.

По итогам Второй мировой концепция «позиционной обороны» была полностью дискредитирована и похоронена, остались рабочими только «активная оборона» и «наступательные действия». С адептами обеих стратегий, само собой. В первом сценарии стоит задача не просто удержать свой рубеж, но и нанести наступающим максимальный и неприемлемый ущерб с последующим переходом в наступление, во втором — самыми решительными действиями не дать противнику нанести удар первым, опередить его в развёртывании. Под каждую доктрину писано сотни монографий...

Могут в одном военачальнике уживаться два подхода? Не в каждом. Даже на исходе Великой Отечественной представители Ставки ВГК часто сетовали на излишне основательных командармов, которым вынь да положи освоить новые рубежи, дай время приспособить огневое воздействие по всему фронту с привязкой на местности, наладить взаимодействие с соседями и силами фронта, провести долгие разведывательные мероприятия. Порой за подобные подходы матерно журили, но и награждали нередко.



Высшая награда — гвардейское знамя

Как только такой осторожный военачальник отражал мощные контратаки фрицев, ему доставало сбережённых солдатских жизней организовать преследование разбитого в «активной обороне» противника. Порой такие частные операции становились авангардом серьёзных наступательных силами всего фронта, вне ранее утверждённых планов. А вели их другие генералы, более решительные и рисковые. Редко в одном высоком военачальнике гармонично уживались две натуры «оборонца» и «наступленца». Даже кто основательно играл в военные компьютерные стратегии — поймёт, такова вообще природа человеческой натуры.

Можно ли выиграть войну или крупное сражение «активной обороной»? Нет, поскольку не будет выполнена главная задача боевых действий — полное уничтожение противника, его разгром. Остановить атакующих, измотать их, заставить нести большие потери, нежели сам — да, на это «активная оборона» способна. Но не уничтожить, если вовремя не поймал момент полного истощения атакующего, сам не перешёл в решительное наступление с далеко идущими оперативно-стратегическими планами.

То есть, «активная оборона» — связующее звено, позволяющее экономить силы. Но не средства, поскольку расход боекомплекта и снаряжения здесь чудовищный. Тухачевский, например, как и многие «наступленцы» в западных армиях считали такой вид боевых действий пагубным для состояния духа командиров тактического звена и солдат, «робким решением» для всякого рода последующих отговорок и вредных военных теорий комбинированных «оборонительно-наступательных операций». Ведущих к «тупикам».



«Улучшение положения».

Так есть в военной науке такой способ ведения боевых действий? Да. И подавляющее число календарных дней первой половины Великой Отечественной он и вёлся. В сводках Совинформбюро назывался «бои местного значения», в приказах Ставки ВГК и командующих фронтами — «активизация действий на направлении...». И то был наступательный бой. Силами батальона и усиленного батальона, реже — отдельного полка. Каждая стрелковая дивизия, получив приказ «активизироваться», больше выделить не могла, дабы не потерять устойчивость в обороне. А в случае успеха «боёв местного значения» за безымянную высоту — сохранить возможность развития успеха.

Под данную тактику переписывались Уставы и наставления с середины 1942-го года, особенно это касалось построения боевых порядков и артиллерийской подготовки наступления. Многое пришлось пересмотреть в базовых документах о роли командиров, принципах управления и общей организации. Так появился «Боевой устав пехоты Красной Армии» от девятого ноября 1942-го года.

Если хитро прищуриться и внимательно провести параллели с днём сегодняшним, именно его (с поправками на изменения могущества средств поражения и новые типы техники) ... и начали изучать войска СВО.

Специально не беру те Уставы, которые зубрил самолично, не буду подробно останавливаться на вбитые до последней запятой наставления раздела «Отделение. Взвод. Танк», сегодня работающие ограничено. Именно «Боевой устав пехоты Красной Армии» наиболее полно раскрывает содержание происходящего, достаточно пройти по его требованиям:

  • при ведении наступления наносить противнику поражение мощным огнём всех средств, нанося удар на всю глубину его обороны;
  • боевой порядок подразделений строить так, чтобы можно было использовать максимальное и одновременное участие в бою пехоты и её огневых средств от начала и до конца боя;
  • создавать резервы для отражения внезапных ударов противника, особенно на флангах и стыках, а также для развития и закрепления достигнутого успеха;
  • сосредоточивать основные силы, средства и усилия на направлении главного удара, атаковать меньшими силами на вспомогательном направлении;
  • при управлении боем командирам батальонов находиться в месте, с которого они могут наблюдать за ходом боя своего подразделения, фланговых подразделений соседа, вести наблюдение за противником;
  • особое внимание уделять организации и поддержанию взаимодействия всех родов войск и соседей в бою;
  • тщательно организовывать взаимодействие с артиллерией, танками, поддерживающей авиацией, ибо успех в современном бою может быть достигнут лишь согласованными усилиями всех родов войск.






Итак, главной боевой единицей поля боя стал батальон, сегодня его сменила батальонно-тактическая группа. По Уставу 1942-го РККА учится не «единым штыковым порывом» выполнять ограниченные тактические задачи, а взаимодействовать с артиллерией, танками, сапёрами и авиацией. Фронт атаки устанавливается до пятисот метров, активной обороны не больше семисот-тысячи метров в один эшелон с обязательным резервом: взвод автоматчиков, противотанковый ружейный взвод, батарея противотанковых орудий, несколько станковых пулемётов.

Роты становились более самостоятельными (как и взводы), могли стоять и маневрировать в линию, углом вперед-назад, уступом вправо-влево. Танки придавались для совместных действий с пехотой, могли по приказу комбата уйти на выполнение самостоятельной боевой задачи (обычно — на развитие наступления). Командиры были обязаны находиться сразу за своими боевыми порядками, дабы своими глазами видеть всю картину боя. Также комбат был обязан чётко донести до каждого взводного ближайшую и последующие задачи, направление дальнейшего наступления.

Сконцентрироваться не на занятии каких-либо рубежей (!), а на уничтожении живой силы противника и огневых средств в опорных пунктах. В благоприятной обстановке на подготовку и организацию наступления/активной обороны выделялись сутки, в непредвиденных обстоятельствах (встречный бой, организация преследования или незапланированный прорыв «с колёс») — от одного часа до трёх. На рубежи атаки полагалось выдвигаться скрытно, оборону занимать только из соображений удобства местности.



Бои местного значения.

Поскольку советская и ныне российская Армии ведут боевые действия по принципу «скрытности управления войсками», то каждый комбат даже приблизительно не представляет, для чего нужно перейти в наступление. Общий замысел доступен дай бог дюжине офицеров оперативного отдела соединения, начштаба и командиру дивизионного/армейского звена. Ходить в атаки с «общей дирекцией на Берлин» — это тоже не про Армию, здесь ставятся конкретные и посильные каждому подразделению боевые задачи.

Так вот, РККА образца 1943-го года унифицировалась в ведении наступательных действий, добивалась от своей главной тактической единицы (батальона) универсальности и способности вести несколько видов атак.

№1 наступление батальона с прорывом подготовленной обороны
Хрестоматийно такому стрелковому батальону придавался дополнительный взвод связи, обеспечивавший взаимодействие со всей дивизионной артиллерией, в боевые порядки встраивался дивизион самоходок и/или танковая рота. «Штурмовики» отводились в тыловой район, вели усиленную боевую подготовку по взаимодействию с приданными частями и артиллерийскими/авиационными «делегатами связи». Настоятельно рекомендовалось выбрать «учебное поле, оборудованное по типу обороны противостоящего противника». Особое внимание уделялось предварительной артподготовке, готовности отразить контратаки врага.




Если оборона гитлеровцев была в высшей степени прикрыта инженерными средствами, передовые батальоны получали инженерные подразделения для преодоления минных полей, подрыва надолбов, полос колючей проволоки и т.д. А дивизия выделяла для таких участков прорыва дополнительных разведчиков-наблюдателей, чтобы досконально вскрыть секторы обстрела дотов, артиллерийских укреплённых позиций, миномётов прикрытия. Изучалось и фиксировалось всё (даже демонстрациями атак и артналётов), вплоть до распорядка дня обороняющихся, его схем реагирования.

№2 бой стрелкового батальона по овладению опорным пунктом
Второй по популярности «бой местного значения» во времена Великой Отечественной, сегодня — единственно существующий. Обычно то были кровопролитные схватки «за безымянную высоту», господствующую над сектором обороны или неожиданно ставшую непреодолимым препятствием в ходе наступательных действий соединения. Оборудовались эти высоты немцами всегда с особым тщанием, в предполье были взводные опорные пункты, на прямых и обратных скатах рылась сеть траншей, окопов, ходов сообщения.

Везде, где только возможно, маскировались и укреплялись пулемётные точки (молчавшие до последнего), все подходы минировались, очевидные направления атаки пристреливались, снабжались разнообразными инженерными преградами. На обратных скатах высот были миномёты, в ближнем тылу — полковые орудия огневого прикрытия и обязательные мобильные резервы с бронетехникой для контратаки.

Тактики «штурмовых батальонов» были разнообразны, в зависимости от местности менялись. Но чаще всего применялся демонстрационный лобовой удар с глубокими фланговыми охватами. Атака проводилась строго по часам комбата и артиллерийских командиров, приданных батальону. Переносящих огонь от одного узла обороны к другому по мере продвижения пехоты. Малейшее замешательство стрелковых рот, не успевавших за «огневым валом», приводило к потерям, немецкие пулемётчики успевали выползти из своих щелей, а наводчики подправляли прицел пушкарям в тылу.
Часто такие штурмы приходилось останавливать, оттягивать штурмовые группы назад и начинать всё заново, порой по нескольку раз в сутки. На НП батальона собиралось дивизионное начальство, полковники ставили боевые задачи отдельным взводам, меняли ориентиры рубежей продвижения, запрашивали помощь соседей или корпусной артиллерии, вызывали авиаподдержку, бросали в бой последние резервы.





К 1944-му году «бои местного значения» для улучшения положения дивизий и корпусов стали рутиной, полковые командиры самостоятельно старались захватить господствующие высоты в своей полосе с пониманием: завтра опять на запад, враг не должен успевать закрепляться на выгодных для обороны рубежах. А некоторые батальоны гвардейских соединений с особо толковыми командирами начали незаметно для высшего командования преобразовываться в «штурмовые полковые группы», где стрелки, артиллеристы, сапёры, самоходчики и танкисты жили одной большой и неразлучной семьёй. Так родился ещё один вид боевых действий...

№3 бой усиленного батальона за опорный пункт противника
От прежнего он отличался изменившейся конфигурацией оборонительных действий гитлеровцев, смекнувших в концу 1943-го — быстро постигающая военную науку Красная Армия наловчилась брать отдельные господствующие высоты при равенстве сил средств. За счёт лучшей выучки личного состава гвардейских частей, их большего опыта и лучшего взаимодействия с другими родами войск. Как только командование вермахта перестало цепляться за каждый метр русской земли, благодаря тотальной лжи фюреру получив относительную свободу манёвра в полосе обороны — отдельные высоты с возможностью их обхода и окружения защищать больше не стремились.

Выбирали позиционные районы с грядой господствующих возвышенностей с опорой на населённые пункты. А все «прорехи» между ними закрывали мощными противотанковыми заслонами, сплошным минированием, танковыми ротными группами. В качестве «открывашки» таких полевых крепостей был выработан некий эталон «усиленного батальона». Штатным штурмовикам придавалась линейная рота автоматчиков и рота танков Т-34 (10-12 единиц), огонь в их интересах вели все стволы дивизионного подчинения и пара дивизионов «Катюш». Поменялся рисунок артиллерийской поддержки, подготовка была короткой, но небывало мощной, разделённой на этапы: первый огневой налёт, методический огонь, второй огневой налёт.

Штурмовая полковая группа опять-таки отводилась в тыл, где в зависимости от наличия времени отрабатывала взаимодействие со всеми приданными и незнакомыми частями. Танкисты и самоходчики ножками бежали вместе с пехотинцами на условные рубежи, делали «короткие остановки» для выстрела, как только со стороны условных немцев загорались красные флажки «огневых точек». Время продвижения было расписано едва не по секундам, стрелкам надлежало за три этапа огневой подготовки достичь своих рубежей, каждый взвод получал отдельную боевую задачу, основную и последующую.





№4 овладение опорными пунктами в глубине обороны противника
Ещё одна разновидность наступательных действий, можно сказать... вершина военного искусства в тактическом звене (если не брать форсирование протяжённых водных преград и удержание захваченных плацдармов в отрыве от основных сил). Речь идёт о прорыве эшелонированных линий обороны, которые гитлеровцы начали строить с осени 1943-го.

Основными узлами сопротивления всегда выбирались главные магистрали, развязки дорог с находящимися там населёнными пунктами, проходимые для танковых соединений речные долины, дефиле между болотами и т.д.
То есть, очевидные ударные направления РККА, для которой стратегия «красного блицкрига» была привязана не к гиблому бездорожью, а хорошей дорожной сети. Такие укреплённые узлы строились всеми дивизиями вермахта и СС, имели типовую архитектуру: густая сеть из взводных/ротных опорных пунктов, связанных между собой траншеями. В промежутках между ними (помимо традиционных многослойных инженерных заграждений и минных полей) располагались специальные «огневые команды» пулемётчиков и противотанкистов, способных фланговым, кинжальным или косоприцельным огнём сдержать любой прорыв пехоты и танков.

Неприятным сюрпризом для наших войск стала новация немцев свои опорные пункты оборудовать для круговой обороны с запасными и отсекающими позициями. Особой проблемой стала небывало мягкая зима 1943/44 г., почти лишившая манёвра вне твёрдых дорог артиллерию, танки, части снабжения. Но быстро пересмотренная батальонная тактика (новаторами стали соединения Волховского и Ленинградского фронтов) позволила вести неспешное наступление и в таких жутких погодных условиях.

Для этого пришлось отказаться от полного контроля за полем боя комбатом, Устав злостно нарушили, разбивая штурмовое подразделение на отделённые и чуть реже — взводные группы. Поставив задачу сквозь подлесок и густой кустарник обходить опорные узлы обороны немцев на дорогах, перекрестках, населённых пунктах. У личного состава изымалось всё звенящее и громыхающее при движении, тяжёлое вооружение ставили на волокуши, каждого бойца проверяли на правильность подгонки снаряжения и оружия разведчики. Глубину просачивания такого батальона определяли в зависимости от условий местности и силы противника.

Иногда «партизаны» по поймам речушек и через густой лес уходили на пять-шесть вёрст в глубину обороны гитлеровцев, иногда — всего на полтора километра. Чтобы полностью окружить опорные узлы обороны и после короткого и мощного артиллерийского налёта по заранее разведанным целям одним броском их занять. Тактика работала, очень часто гитлеровцев захватывали буквально в исподнем, особенно в населённых пунктах.



Штурмовая группа

Можно уверенно сказать, что благодаря таким «рассредоточенным» батальонам был освобождён Новгород. Тактика строилась на полной скрытности выдвижения, дисциплине личного состава, железных схемах взаимодействия с артиллерией как дивизионной, так и собственной миномётной, которую старательно протаскивали в глубину оборонительных порядков немцев. Так без танков, самоходок и поддержки авиации часть соединений группы Армий «Север» выдавили от рубежей Ленинграда.



Выводы.

Прилежный слушатель высших военно-учебных заведений набросает вам ещё немало обобщённых после Великой Отечественной тактик ведения «боёв местного значения» для улучшения положений полка, бригады, дивизии. Как по переднему краю, так и с ограниченными тактическими задачами. Как силами усиленного стрелкового батальона, так и танкового — то вообще отдельное искусство. Суть данного материала в другом: когда противники не имеют решительного превосходства в силах и средствах, не способны провести наступательные операции силами группы армий/фронта — наступает «позиционный тупик». Бои разворачиваются за безымянные высоты, избушки лесника, «стратегические лесопосадки» и прочее...

Возможно такой вид боевых действий вести бесконечно? Нет, если не собираешься противника с каждым днём заставлять учиться, набираться опыта, придумывать способы противодействия своим ограниченным атакующим или оборонительным действиям. Красная Армия сознательно вела на широком фронте «бои местного значения» для сковывания сил вермахта и приобретения бесценного опыта командирами тактического звена.

«Лифты» в то время работали стремительно, успешные комбаты становились комбригами на раз-два, как только схватывали суть нового Устава 1942-го, с ограниченными силами и неукоснительным взаимодействием с прочими родами войск «улучшали положение» своих полков, дивизий.

Шла напряжённая учёба весь 1943-й, начало 1944-го. Но параллельно этому разворачивались процессы другого рода, шло формирование новых огромных фронтов, ударных армий и корпусов, сначала неуклюже и с большими потерями, но Красная Армия переходила от тактики «активной обороны» к полномасштабным наступательным действиям. И чем более слабел Третий Рейх, тем на больших участках фронта оперативная инициатива переходила к нам, складываясь в общую картину стратегической.

Вопрос в том, чтобы не дать противнику оправиться после больших потерь и проигранных сражений, иначе он получит ценой малого (ограниченных тактических «мясорубок» не в свою пользу) — возможность спокойно формировать новые резервы, обучать их с учётом сделанных ошибок, насыщать эффективной техникой. Чтобы ещё раз попробовать перейти в масштабные наступления. Более продуманные, подготовленные, решительные.

Сидеть и ждать, неспешно «перемалывая» подходящие маршевые и второстепенные части? Это против всех догматов военной науки, «активная оборона» всегда являлась переходным мостиком к полноценным наступательным операциям на всю оперативную глубину направлений.
Сегодня она явственно трансформируется в Малороссии в батальонные наступательные действия, какие именно — можете сверяться с описанными выше, для каждой подробной сводки Минобороны найдётся давно известная нашей военной науке. С поправкой на особенности «трёхмерной войны» современных технологий, конечно.

Но один факт невозможно отменить «сетецентрикой», кратно меньшими потерями и могуществом огневых средств поражения: целью любых военных действий являются успешные наступательные. Крупными соединениями. Это если абстрагироваться от прочих соображений «большой политики», нам пока неведомых.


https://telegra.ph/Glavnokomanduyush...ej-linii-10-17