04.09.2023г.

Исторические напёрстки


Вся прошлая неделя вновь прошла под лозунгами «доколе!», «давайте уже начинать!» и благодаря высказываниям некоторых енералов запаса (подхвативших депутатство головного мозга в самой тяжкой стадии). Даже цель была выбрана и указана. Выстроившиеся «в затылок друг другу» воинские формирования супостата на очень напряжённом участке линии боевого соприкосновения.

Да, конфигурация удачная, не спорю. Аккурат под воздействие пресловутого «тактического ядерного оружия». С применением которого, словно со списанной торбой, носятся уже который месяц термоядерные патриоты и диванные аналитики.



Аргумент поля боя.

Статьи на тему были, но постараюсь сегодня закрыть тему окончательно. Чтобы в дальнейшем только ссылки сбрасывать либо в качестве ответа, либо как повод подумать, прежде чем хайп поднимать. А для начала нужно помнить, что порог принятия решения на применение любого ядерного боезаряда, неважно... имеющего носителем межконтинентальную баллистическую ракету или 152-мм снаряд 3БВ3 для САУ 2С19 «Мста-С» и 2С3 «Акация» мощностью в одну килотонну в тротиловом эквиваленте – одинаков. Принимается подобное решение в окончательной редакции только Верховным. А не комдивами или командармами на земле, как рассказывают некоторые озорничающие эксперты.

Итак, могущество ядерных боеприпасов измеряется в тротиловом эквиваленте (количество обычного взрывчатого вещества, подорванного в одном месте для повторения подобной мощности). Условно «стратегические вооружения» могут сотнями килотонн и мегатоннами могущества похвастать, то есть – тысячами и миллионами тонн обычной взрывчатки. А условные «тактические боезаряды» имеют тротиловый эквивалент в единицы и десятки килотонн. Для образности учебники по военному делу дают классический пример: железнодорожный состав в 50 вагонов — это примерно две с половиной тысячи тонн взрывчатки, либо – две с половиной килотонны.

Что упало на Хиросиму? Железнодорожный состав с тротилом из 30-ти вагонов, а в плутониевую пятитонную бомбу «Толстяк» для Нагасаки уместились примерно 48 жд/вагонов взрывчатки по могуществу взрыва. И такая жуть для сознания впечатлительной публики – классический «тактический заряд». В чистой теории для военного – представляющего всего лишь артиллерийский боеприпас 152-мм/203мм и миномётный 204 мм для решения тактической задачи на поле боя.

Например, поражения взводного опорного пункта противника (до 400 м по фронту и 300 м в глубину). Либо «ротного опорного пункта» (до 1500 метров по фронту и до 1000 метров в глубину). Поскольку «батальонного» и «бригадного» опорных пунктов не существует в природе, а есть понятие «полоса обороны» таких подразделений – задача пропорционально усложняется. Самым малым «ядрёным» боеприпасом не обойдёшься, приходится рассчитывать риски применения (для собственных войск) более могущественных изделий. И здесь выбор широчайший.




152-мм снаряд 3БВ3

Дано: боевая задача на уничтожение взводного/ротного опорного пункта. Какого именно? Он может находиться в лесопосадке, скрыт за насыпью автодороги или железнодорожной ветки, находиться в жилой поселковой застройке или на промышленной площадке. Нет похожих друг на друга, можно лишь общие черты хрестоматийного обустройства набросить: три позиции окопов на каждое отделение с укрытиями и одна – резервная.

Есть время и стройматериалы, можно «взводник» превратить в малый укреплённый район, а если ротный командир не лодырь безголовый, он свои три взводных «опорника» так разместит и укрепит – упреешь на них железнодорожные составы с тротилом сбрасывать. А умный комбат с добрым советом военных инженеров полосу свою полосу обороны способен вообще в неприступную крепость превратить, грамотно используя не только пехоту, но и все приданные средства усиления. Расковырять такое гнездо – непростая математическая задачка для противостоящего ему противника.
Нормативы уставные существуют, да. Только одна закавыка – они всегда полигонные, очень усреднённые. На один вражеский взводный опорный пункт тебе положено (по наставлениям) 150 снарядов/мин – выдадут ровно столько, ни одним больше.

Вот и сидит тащофицер, под трёхлитровой каской чешет: ему насыпали для выполнения миномётных 120-мм, а для успеха их раза в два больше потребно, либо подкинуть 152-мм или 203-мм артиллерийских под конкретный опорный пункт. С определённым фугасным воздействием, точностью и могуществом.

Не со всяким «орешком» РСЗО «Град» справится, порой расколоть его можно только высокоточными боеприпасами или авиабомбами полуторатонными, термобарической жутью какой-нибудь. А может и не выгореть дело, если противник в железобетон грамотно оделся, все меры маскировки предпринял, нервы имеет толщины неимоверной и опыт устройства разветвлённой системы запасных позиций. Укрытия не по Уставу роет, а исходя из чувства обострённого самосохранения. Вот что такое тяжёлая боевая работа: опыт, знания, математика, доскональная разведка и вёдра пота в пересчёте на каждого бойца.



Кто поймёт



Сомнительный эффект.

Может килотонный (как нам рассказывают термоядерные болтуны) 152-мм снаряд 3БВ3 уничтожить взводный опорный пункт? Ответ: смотря какой. Если наспех сооружённый из... кизяка, жердей и мелких окопов – вполне. Но если над взводным командиром есть требовательный ротный, а выше по иерархии находятся офицеры с военным образованием, не спавшие на лекциях и семинарах «организация устойчивой в противоядерном отношении обороны» – то применение ТЯО превратится в настоящую атомную войну.

Поскольку один взводный/ротный опорный пункт (да хоть дюжина) в полосе дивизии, тем более корпуса или армии – не решает вообще ничего для общей устойчивости обороны.

Второй вопрос: могут парные тактические ядерные боезаряды мощностью до 50 килотонн каждый (выпущенные из ОТРК «Искандер) решить задачу срыва наступления целой бригады или пробить брешь в эшелонированной обороне противника? При очень-очень удачном стечении обстоятельств (максимальной скученности войск и техники, например).

Во всех остальных случаях – нет. Поскольку применение вооружения особого могущества не является вещью в себе, оно подчинено жёстким и математически обоснованным оперативно-тактическим интересам соединений.
Если уж расчехлил тактические «ядрён-батоны», будь добр оправдать их применение выполнением главных боевых задач, для чего они и создавались: массированность применения по фронту и в глубину, неожиданность и точность поражения выявленных целей (в сочетании с другими огневыми средствами). Подкреплённые решительными действиями своих войск после удара. Не просто «пехота в ОЗК и противогазах пошла и захватила» избушку лесника, а началось мощное наступление с выполнением хотя бы оперативно-тактических задач, если на оперативно-стратегические силёнок нет.




То есть, придётся вести боевые действия с полным джентльменским набором: высокоточное оружие по до-разведанным целям полетело, тактическая авиация без противодействия ПВО противника дорожку бронетанковым соединениям расчищает, воздушные и аэромобильные десанты на глубину 70-100 вёрст в тылы противника заброшены и штабы потрошат, в целости мосты хранят для рвущихся на оперативный простор колонн. По флангам которых диверсионно-разведывательные группы шныряют под зонтиком армейской авиации, средств мобильной ПВО и радиоэлектронной борьбы. Как по науке:

«Задача наступающих войск заключается в расчленении группировки обороняющихся войск по фронту и глубине, создание условий для быстрого ее разгрома по частям и выхода основных сил на оперативный простор».

Можно противостоять такому сокрушающему удару с массовым применением тактического ядерного оружия? Конечно, концепция «устойчивой в противоядерном отношении обороны» разработана ещё в 1960-х годах, как Советской Армией, так и странами НАТО.

Заключается в «рассредоточении боевых порядков обороняющихся войск по фронту и в глубину». Если быть исторически корректным – уже во второй половине Второй мировой вермахтом применялось нечто подобное после потери господства в воздухе, развитие стратегия получила в Корейской войне, как «китайские добровольцы» получили предупреждение от СССР о возможном применении янкесами атомных бомб.

И рекомендации, как именно боевые дивизионные порядки перестроить, сохранив за счёт артиллерийских средств поражения и манёвра танковых подразделений устойчивость обороны.

Никто не спорит, ТЯО способно поражать войска на большой площади. Но и противоядие существует, поскольку средства огневого поражения со времён Корейской войны вперёд шагнули. И масштаб «рассредоточения» можно себе позволить совсем другой. Есть тактические схемы даже на уровне роты (батареи), призванные минимизировать потери от ядрёных припасов небольшого могущества. Поскольку в холодной логике военного человека они не отличаются от высокоточных боеприпасов большого могущества. Либо полного залпа дивизиона РСЗО по площади.

Именно поэтому со времён Корейской войны во всём мире идёт гонка рассредоточения боевых порядков обороняющихся армий, она с 1950-х уже растянута в три раза минимум. По фронту не имеет сплошных траншей и окопов с сидящими там батальонами локоть к локтю, раздроблена на десятки опорных пунктов с немалой глубиной даже в полосе батальона. Это малая тактическая единица, что говорить о более крупных соединениях, имеющих достаточно штатных средств огневого поражения на расстояния до 70-80 километров, устойчивых к радиационному воздействию танков/бронемашин и специальных подразделений дезактивации. Вот и решай теперь задачки...





Их болтливым языком в телестудии не расколешь, правильная устроенная оборона дивизии или армии с момента появления тактических ядерных боеприпасов стала глубже в два-три раза, не потеряв своей устойчивости. Есть многокилометровые полосы обеспечения и несколько условных рубежей, множество мобильных подразделений, способных контратаковать и даже наращивать усилия почти бесконечно.

Либо организовывать атакующим огневые мешки, тормозить их продвижение точным артиллерийским огнём, дистанционными минными заграждениями, дальнобойными противотанковыми средствами пехоты. Этому учат командиров, как завоевать в обороне полную свободу для проведения манёвра огнём, силами и средствами. С опорой на правильно расположенные по ключевым узлам долговременные огневые точки.

Появление тактического ядерного оружия заставило обороняющихся ещё более тщательно рассматривать карты, насиловать разведотделы всех уровней с целью определения направлений вероятных ударов наступающего противника. Создавать позиционные районы на самых важных районах местности, чтобы даже после самого мощного огневого воздействия иметь возможность их перехватывать и контролировать.

Это и называется «устойчивостью обороны». Если раньше её можно было достигнуть максимальным уплотнением боевых порядков пехоты и артиллерии (с занятием лучших для обзора и ведения огня участков местности), то сегодня риск получить «ядрён-батон» в такую конфигурацию обороны и скопление личного состава заставляет командиров быть более осмотрительными.

Создавать множество ложных позиций, уходить на обратные скаты высот своими «опорниками», создавать более тесное взаимодействие флангами для перекрёстного огня, иметь в глубине обороны дальнобойные и бронированные средства огневой поддержки. Уловок масса, бери из учебника и применяй сообразно ландшафту, своим силам и возможностям.




Современная оборона – это, в первую очередь, мобильные резервы, рассредоточенные как по фронту неподалёку от наиболее важных участков, так и в глубину. Самодостаточные тактические единицы, способные понять при наличии толковых командиров... куда именно будет наноситься хоть ядерный удар тактическими боеприпасами, хоть массированный обычными. Самые язвимые места прикрываются усиленными в инженерном отношении опорными пунктами, все прочие – манёвром огнём. С постоянной возможностью переходить в контратаки. Имея за спиной второй и третий эшелоны всего соединения в качестве резерва, коль уж атакующие достигли внезапности.



Очень злые выводы.

Специально не стал в начале рабочей недели насиловать мозг Читателя любимой темой диванного милитариста о номенклатуре тактических ядерных боеприпасов, имеющихся в распоряжении нашего командования. Поверьте, их не просто много – избыточно. Это и авиационные бомбы для истребителей-бомбардировщиков и фронтовых бомбардировщиков. Есть широкая линейка разной мощности, запрятанная в артиллерийских и миномётных припасах. Железнодорожные эшелоны с тротиловым эквивалентом могут прилететь на головы супостата в виде тактических крылатых ракет наземного, воздушного и морского базирования.

А воздушные армады натовских «бомберов» на подлёте будут встречать зенитные и типа «воздух-воздух» боеприпасы, вырубающие электромагнитным импульсом всю электронику и авионику, успевай потом только считать «падающие листья». Привлекательность ТЯО заключается в устранении погрешности точности поражения целей, поэтому имеются даже противоракеты с ядрёной начинкой, ещё при Хрущёве разработанные, чтобы перехватывать блоки баллистических ракет.

Живы они по сей день – не знаю, как и фугасы самого разного назначения. От пресловутых и могущественных «противотанковых мин», до диверсионных ранцев глубокой разведки и агентуры. А военные моряки напомнят ещё о зарядах подводного применения для торпед, глубинных бомбах, мин. Не суть, арсенал наш полон, дело в другом – доктринальном, правовом, морально-этическом и военном применении.

Точнее, целесообразности оного. Использование ТЯО по всем мануалам подразумевает внезапность, предваряющую агрессию – это если речь о НАТО и США. Для нас разрешительной мерой является ответно-встречный удар, либо случай «смертельной угрозы национальной безопасности государства».

Какую «смертельную угрозу» несут дюжина бригад гайдамаков самому существованию России – не знаю, но некоторые телевизионные звёзды и даже занедужившие головой уважаемые генералы обязаны перед произнесением трескучих речей изучить матчасть. Или вспомнить, что им в военных академиях читали на лекциях, готовя на должность комдивов, а потом – командармов.





Где цели и задачи применения ядрёных тактических батонов чётко прописаны воинской необходимостью. Атомное оружие – не жупел для устрашения, а крайний инструмент решения конкретных боевых задач. Применение ТЯО подразумевает «особые условия», когда в полосе наступления выстроена очень-очень устойчивая оборона, когда невозможно обычными силами и средствами нарушить систему управления частями противника, они имеют высочайшую выучку и способны демонстрировать тактическую самостоятельность.

Держать круговую оборону на ключевых направлениях ударов, в инженерном плане подготовились выше всяких похвал. И за спиной их подпирают многочисленные мобильные резервы. Только тогда и начинается «малая ядерная война», когда на всю оперативную глубину наступления пробивается огромная брешь массированным применением ТЯО.

Внезапно и неожиданно, чтобы не произошло дополнительное «рассредоточение» уже выявленных сил и средств.
Грешно такого не знать товарищам енералам, простительно – саркастически рассчитывающим эффект воздействия ядрён-батонов военным экспертам и любознательным блогерам, за последствия развязывания атомной войны ответственности не несущим.

Применение ТЯО является ровно таким же военно-политическим актом, как и удар стратегическим. Поскольку необходимо достигать эффекта слома современной обороны. Активной и устойчивой в противоядерном, противотанковом, противовоздушном и противодесантном отношениях.

Таковы Уставы, хоть наши, хоть натовские. И поверьте, дюжиной бомб или сотней снарядов со специальной начинкой фронт на всю глубину условной дивизии уже не пробить. Придётся либо грамотно комбинировать, либо жарить до самого остекления огромных площадей.


https://telegra.ph/Likbez-dlya-lyubitelej-zhahnut-09-04