05 марта 2013 Алексей Андреев

Пальцы — разные, боль — одна
Война в Сирии второй раз за последние 10 лет вдохнула жизнь в курдское национальное движение в странах Ближнего и Среднего Востока (первый раз это произошло после американского вторжения в Ирак в 2003 году). Жители Западного Курдистана (Сирия) в большинстве своем противостоят поддерживаемым Турцией исламистским боевикам, а «южане» (Ирак) с этими боевиками сотрудничают. Выжидающую позицию пока занимают кланы иранских курдов, продолжающие многолетнюю игру под названием «переговоры с Тегераном».
Отказ Дамаска от централизованного контроля над территориями сирийских курдов стал вдохновляющим примером для их единоплеменников в Турции. Дошло до того, что Анкара объявила о переговорах со своим «историческим врагом» — Рабочей партией Курдистана (в лице ее лидера Абдуллы Оджалана, отбывающего пожизненный срок в турецкой тюрьме). Одновременно турецкое правительство окончательно разругалось с Багдадом, крайне недовольным тем, что турки «несанкционированно» закупают нефть у иракских курдов.
Показательная заочная полемика разгорелась недавно между министром иностранных дел Турции Ахметом Давутоглу и главой правительства Ирака шиитом Нури аль-Малики, обвинившим Анкару в разжигании нестабильности в регионе. В пылу спора, выступая в кулуарах конференции Организации исламского сотрудничества в Каире, Давутоглу заявил, что Турция никогда не прибегала к «дискриминации различных этнических групп: туркменов, арабов, курдов и различных сект» (в «сектанты» нынешние руководители Турции неизменно записывают алавитов — исламское течение, среди адептов которого немало представителей правящей элиты Сирии). На курдов слова турецкого министра произвели сильное впечатление.
«Притеснение национальных меньшинств, геноцид армян во время Первой мировой войны, геноцид курдов — это факты турецкой истории. Вспомним хотя бы подавление курдских восстаний 1925 и 1937 годов, когда погибли десятки тысяч людей, — заявил «Однако» советник председателя парламента автономного Иракского Курдистана Длер Ахмад Хамад. — Не хотелось бы защищать аль-Малики, но в этом споре турецкий министр неправ. Аль-Малики можно обвинять в чрезмерных амбициях и авторитаризме, но, как премьерминистр Ирака, он все же считается с конституцией, гарантирующей права всех национальных общин страны. У турецких властей таких ограничителей нет, ведь по турецкому основному закону все граждане Турции — турки».
Иракские курды: «феодалы» Барзани против федералов талабани

Наиболее острым вопросом, вызывающим недовольство иракского кабинета министров, стало сотрудничество Анкары и курдского регионального правительства в сфере энергетики. Неслучайно Давутоглу поспешил уязвить своего багдадского оппонента, который «возглавляет правительство богатой сырьевой страны, но не может обеспечить бесперебойное снабжение городов электричеством». «Между центральной властью и Иракским Курдистаном сохраняется напряженность по поводу распределения доходов от добычи и транспортировки нефти», — объясняет Длер Хамад. По его словам, президент автономного Иракского Курдистана и лидер Демократической партии Курдистана (ДПК) Масуд Барзани наладил хорошие отношения с Турцией, через которую местное черное золото перекачивается во внешний мир.
Барзани называет курдскую автономию «стратегическим окопом» Ближнего Востока. Его племянник, премьер-министр курдского правительства Нечирван Барзани, также ориентируется на Турцию, поддерживая Сирийскую свободную армию (ССА) и суннитских лидеров в Ираке. А вот у генерального секретаря конкурирующей партии «Патриотический союз Курдистана» (ПСК) Джаляля Талабани, который, напомним, является президентом Ирака, напротив, сложились хорошие отношения с премьер-министром аль-Малики, хотя при этом он старается не ссориться и с Турцией. Неудивительно, что болезнь 79-летнего Талабани (в конце декабря он перенес инсульт и был госпитализирован в Германию) вызвала немалое беспокойство в регионе. В арабской прессе первоначально даже появились слухи о смерти иракского президента. По словам популярной турецкой газеты «Аксам», «баланс сил в Ираке сразу стал предметом активного обсуждения». Обладая чисто номинальными функциями в качестве главы государства, Талабани до последнего момента играл роль посредника в конфликтах между центром и курдской автономией. Когда он вышел из игры, по странной иронии судьбы, в первую очередь это стало ударом для его старинного соперника Барзани.
С середины 70-х до конца 90-х годов ПСК во главе с Талабани вел острую борьбу с «племенными феодалами» из Демпартии Барзани, борьбу, которая нередко приводила к вооруженным столкновениям. Талабани объявил себя лидером «курдских социал-демократов», Барзани считался потомственным клановым политиком (ведь его отец — герой борьбы за национальное освобождение Мустафа Барзани). Окончательно перемирие между враждующими группировками было заключено лишь в 1998 году при активном посредничестве США.
Характерно, что когда в июле 2003 года Талабани приезжал в Москву (еще в качестве генсека ПСК), в беседе с автором этих строк он заявил, что у иракских курдов неплохие отношения с Турцией, но сразу оговорился, что «в северных районах Ирака немало мигрантов из Турецкого Курдистана, которые вызывают у Анкары понятный интерес». «Иракский народ должен сам решить, что ему с ними делать», — провозгласил он. Акценты были расставлены четко. В отличие от Масуда Барзани будущий иракский президент рассматривал отношения с боевиками РПК сквозь призму федеральных интересов.
Сегодня из 111 мест в парламенте Иракского Курдистана 59 принадлежит правящей коалиции ДПК и ПСК, 41 — оппозиции и еще 11 зарезервированы за нацменьшинствами (ассирийцами, туркоманами и др.). Председательствует в региональном парламенте представитель ПСК Арсалан Байиз. Но как признает его советник Длер Хамад, слишком многое в судьбе Иракского Курдистана сегодня зависит не от политических партий, а от зарубежных нефтяных компаний. Ответственность за это ложится и на Россию. Ведь в Курдистане наряду с британской BP, французской Total, американскими Exxon Mobile и Gulf Keystone Petroleum теперь активно работает GazpromNeft Middle East B.V., дочка российской «Газпром нефти». Действуют в регионе и другие корпорации, в том числе из нашей страны. Дальнейшие перспективы российско-курдского сотрудничества в этой сфере, включая подписание новых договоров, Масуд Барзани обсуждал с российским президентом Владимиром Путиным и председателем правления «Газпрома» Алексеем Миллером 20 февраля, во время своего первого официального визита в Москву.
По некоторым данным, 60% добываемого в Ираке черного золота приходится на Иракский Курдистан, а также сопредельные курдские районы, номинально находящиеся под прямой юрисдикцией Багдада, но фактически подконтрольные властям в курдской «столице» Эрбиле. Согласно 140-й статье иракской конституции, будущее спорных районов определится после проведения местных референдумов. Но из-за административной неразберихи и политической нестабильности в стране, пережившей период американской оккупации, это вряд ли произойдет в ближайшее время.
Сирийские курды: ополчение против исламистов

Старинная курдская половица гласит: «Боль во всех пальцах одинакова, хотя они и разные». Так и в наши дни: позвонишь в один из курдских городов Ирака, Сирии или Турции во время вечернего намаза, услышишь традиционную «фоновую» молитву муллы, а заодно и характерную курдскую речь, и кажется, будто ты разговариваешь с людьми из одной страны. Но это далеко не так. Жизнь раскидала курдский этнос по разным «национальным квартирам». И иракские курды находятся сейчас не в самом тяжелом положении: в отличие от своих западных и северных собратьев они, по крайней мере, не воюют.
А вот в районе сирийского города Рас-эль-Айн (курдское название — Серекание), неподалеку от границы с Турцией, уже не один месяц продолжаются затяжные бои между курдским ополчением и атакующими его частями боевой исламистской группировки «Джебхат ан-Нусра» («Фронт победы»), входящей в состав Сирийской свободной армии. Причем у суннитских боевиков в отличие от курдов есть танки. Откуда они у них, для ближневосточных экспертов вопрос скорее риторический. Как рассказал «Однако» профессор Ливанского государственного университета Муфид Котейш, «информация о том, что для прорыва коридора к турецкой границе Анкара поставляет сирийским повстанцам современную боевую технику, появилась уже давно».
Да, можно получить танки, но необходимо также обучить бойцов, организовать тыловую поддержку, а значит, без зарубежных спецов не обойтись. А кто лучше Турции в этих краях умеет воевать с курдами? Наваф Рагеб аль-Башир, командир одной из боевых группировок с пышным названием «Фронт освобождения Евфрата» (конкуренты «Ан-Нусры» в борьбе за поставки турецкого оружия), в интервью иракской газете заложил недавно своих покровителей, выразив благодарность Анкаре за «великодушную» помощь.
Конечно, трудно предсказывать, как будут развиваться события, но повстанцы-сунниты уже пробуют навести с курдами мосты: 19 февраля после недели переговоров сторонам удалось достичь первого соглашения о прекращении огня.
Союзники Асада

Еще в ноябре прошлого года разные организации сирийских курдов сплотились, чтобы по примеру Иракского Курдистана добиться региональной автономии. Причем посредником на переговорах между враждующими группировками — Партией демократического союза и Курдским национальным советом — выступил не кто иной, как Масуд Барзани. Он заранее заручился поддержкой Турции, стремившейся таким образом нейтрализовать активность отрядов ненавистной РПК. Ни в Анкаре, ни в Эрбиле, видимо, не ожидали, что суннитские исламисты окажутся для сирийских курдов куда более страшным врагом, чем президент Сирии Башар Асад. В конце января Курдский национальный совет, объединяющий 12 партий, обратился к командованию Сирийской свободной армии с требованием немедленно положить конец «преступной войне». В заявлении совета подчеркивалось, что наемники, воюющие на стороне ССА, стали «послушным орудием в руках Турции, которая преследует свои собственные цели в конфликте».
«Между сирийскими курдами и Асадом есть определенные негласные договоренности. В обмен на лояльность президент позволил им контролировать «свои» районы. На Ближнем Востоке это давно уже стало секретом Полишинеля, — рассказывает доктор Котейш из Ливанского госуниверситета. — А то, что курды из Сирии и Турции сотрудничают между собой, — вполне закономерно. Не думаю, что нынешний премьер Турции и РПК достигнут когда-нибудь соглашения, ведь курды настаивают на самоуправлении, а Эрдоган, хотя и представляет исламистскую партию, находится под влиянием старого турецкого национализма. Это будет бесконечная вооруженная борьба».
Ливанский ученый, наверное, прав, и «возможно лишь комплексное решение вопроса — как только курды добиваются успеха в одной из стран, они поднимаются в других».
Турецкие курды: североирландская модель

Власти Турции на самом деле не объявляли о полном прекращении боевых действий с курдскими повстанцами, а боевики РПК не обещали уйти с территории страны. Об этом не устают заявлять журналистам депутаты турецкого парламента как от прокурдской Партии демократического общества, так и от оппозиционных турецких партий. Ни для кого, видимо, не секрет, что «утка» была спущена сверху — премьеру Эрдогану просто необходимо сохранить лицо в конфликте и со «своими», и с сирийскими курдами. Он же вроде не националист, а сторонник исламизации без национальных различий. Правда, похоже, это лишь декларируется в партийных манифестах.
По мнению руководства РПК, наиболее реальным стал бы проект Курдистана как субъекта федерации в составе Турции. В 1997 году, еще до заключения в тюрьму, Оджалан, выступая по телемосту с Лондоном, заявил, что при решении курдского вопроса можно использовать опыт Северной Ирландии. В этой связи интересно, что в начале февраля состоялась встреча североирландского премьера Питера Робинсона с Масудом Барзани. В одной из газет, издаваемых в Эрбиле, писали даже о «судьбоносном» визите курдского лидера в Белфаст. Коллеги не только поговорили об общих проблемах национальной идентичности, но и обсудили сотрудничество со странами НАТО. Заметим, что происходило это в тот момент, когда один соперник Барзани по курдскому движению отбывает пожизненный срок, а второй никак не выйдет из немецкой клиники.
Что представляет собой нынешнее руководство РПК, сказать сложно. Сам факт его контактов с правительством Эрдогана еще ни о чем не говорит. В конце 1990-х годов — и до, и после ареста «главы курдских коммунистов» Оджалана — мне не раз приходилось брать интервью у представителя РПК в странах Восточной Европы и СНГ Махира Валата. Как это нередко бывает в подпольных политических системах, его самого, в конце концов, обвинили в соучастии в заговоре и чуть ли не в службе на турецкую разведку. Боевики РПК 45 дней держали Валата в курдских горах. К чести тамошних «чекистов», они проявили принципиальность: не найдя доказательств предательства товарища, отпустили его на волю.
Иранские курды: под пеплом тлеет пламя

В свою очередь представители иранских курдских партий в эмиграции заявляют о готовности вести переговоры с правительством Исламской Республики о возвращении на родину, но только в том случае, если курдские права будут признаны и поддержаны. На их взгляд, они выбрали для этого наилучший «исторический момент».
«Всякий раз, когда иранское правительство упоминает о стремлении вести переговоры с курдскими партиями, мы соглашаемся вести переговоры под эгидой Организации Объединенных Наций, международного сообщества и президента Курдистана», — заявил во время обострения боев между боевиками сирийской оппозиции и курдским ополчением Шамаль Пирани, официальный представитель иранской Партии свободы Курдистана.
Но Азим Хоссейни, генконсул Ирана в Эрбиле, комментируя ситуацию иракской газете «Рудав», сказал, что его страна готова вести переговоры с находящимися в изгнании курдскими партиями исключительно на своей территории. Спор продолжается. Во всяком случае, как нам стало известно от представителя Патриотического союза Курдистана в Иране Наззема Даббага, ничто еще не потеряно и диалог курдов с властями ИРИ вполне возможен. Ведь десятилетия назад лидер ПСК Джаляль Талабани, курсируя между региональными столицами и выступая в том числе от имени иранских курдов, умел находить компромиссы с Тегераном. «В Иране курды пока не выступают с оружием в руках, но, как говорится в давней арабской поговорке, под пеплом тлеет пламя», — предупреждает ливанский профессор Муфид Котейш.

Потерянный Курдистан - - Журнал "Однако" номер #7 (156)