Леонид САВИН | 28.06.2013 | 00:00
В 2011 году западные державы - члены НАТО осуществили агрессию против Ливии, которая привела не только к физической ликвидации Муаммара Каддафи и уничтожению ливийской государственности как таковой, но и к растеканию джихада на Ближнем Востоке. И даже убийство посла США в Бенгази не стало предостережением и уроком для тех сил на Западе, которые упорно держат курс на поддержку вооружённых антиправительственных группировок в Сирии и свержение сирийского правительства... Тем более примечательно появление в этом политическом климате трезвых оценок, авторы которых рассматривают последствия войны в Ливии с точки зрения опасности повторения ливийского сценария. В частности, недавно с такими оценками выступили Германский институт по международным вопросам и безопасности (Stiftung Wissenschaft und Politik - SWP), разрабатывающий внешнеполитическую повестку дня для канцлера ФРГ, и разведывательно-аналитический центр Stratfor (США). SWP выпустил доклад под названием Fault Lines of the Revolution. Political Actors, Camps and Conflicts in the New Libya (1). Общие выводы этого документа таковы, что Ливия сегодня являет собой образчик безгосударственного управления с минимумом власти у центрального правительства в Триполи. В ливийском Национальном конгрессе помимо братьев-мусульман и других радикальных исламистов представлены лишь клановые и семейные группировки. Среди исламистов наиболее влиятельной фигурой является муфтий Садык аль-Гарьяни, которого считают ставленником Катара и который в 2012 г. был назначен директором нового органа Дар аль-Ифта, отвечающего за интерпретацию мусульманского права. Как следует из доклада SWP, обширные пространства в центральной части Ливии не контролируются ни из Триполи, ни из Бенгази, за них спорят враждующие между собой вооруженные группировки. Центральное правительство не в состоянии поддерживать безопасность ни вокруг крупных городов, ни в приграничных зонах. Власть в провинциях захвачена местными военными советами, возникающими, как правило, на основе традиционного племенного деления. Каждый их этих военных советов провозглашает себя «защитником революции», отнимая эту прерогативу у Триполи. Соперничество между племенами и группировками носит острый характер, чаще всего воюют за контроль над потоками контрабанды. Совокупный объём контрабанды оружия и наркотиков через ливийскую границу резко увеличился, а слабые попытки центральных властей пресечь эту криминальную деятельность разбиваются о вооруженный отпор со стороны контрабандистов (2). Продолжаются повсеместные преследования тех, кто служил при Каддафи. Согласно данным Международной кризисной группы, семь тысяч бывших сотрудников силовых структур старого режима сидят в тюрьмах, причём по большей части это не государственные, а частные тюрьмы. Среди заключённых много граждан других стран, брошенных за решётку по обвинению в «пособничестве режиму Каддафи» в качестве наемников. Роберт Каплан из центра Stratfor отмечает, что свержение Каддафи привело к «эффекту второго порядка» - войне и анархии в соседнем Мали. «Малийские туареги, которые поддерживали Каддафи, в массовом порядке бежали из Ливии в Мали, а вместе с ними переместилось огромное количество оружия и денег. Туареги быстро установили контроль в пустыне на севере Мали, находящейся достаточно далеко от столицы Бамако... Ливия, если на то пошло, в настоящее время представляет собой неуправляемое пространство…" (3) Р.Каплан отмечает, что даже размещение 100-тысячного воинского контингента США в Ираке не помогло установлению в этой стране демократии, тем более нельзя ожидать появления демократии в Ливии, где гражданского общества в его западном понимании никогда не существовало. Свои выводы по Ливии Роберт Каплан предлагает рассматривать как предостережение от попыток осуществить интервенцию в Сирии. В материалах Stratfor отмечается также, что «Аль-Каида» пытается использовать сирийский конфликт для того, чтобы разжечь религиозную войну противоречия между суннитами и шиитами в соседнем с Сирией Ираке - с тем, чтобы создать сплошное пространство военных действий, простирающееся от Ирака до Ливана. Антишиитские и антииранские настроения в Ираке эксплуатирует не только «Аль-Каида», но и Эр-Рияд. При этом если саудовцы используют джихадистов-суннитов для того, чтобы ослабить Иран, сами джихадисты надеются превратиться в ходе разрастающегося конфликта в крупную политическую силу в Сирии и Ираке (4). Несмотря на то, что существует явная связь между обстановкой «послереволюционного» хаоса в Ливии, на территории которой государственное образование как таковое уже исчезло, и перспективой торжества антиправительственных сил в Сирии, ни Брюссель, ни Вашингтон, ни либералы в рядах сирийской оппозиции упорно не хотят замечать, к чему ведут дальнейшие попытки свергнуть правительство Асада. Политика Запада в отношении Сирии давно уже вышла за рамки политической рациональности. (1) Wolfram Lacher. Fault Lines of the Revolution.Political Actors, Camps and Conflicts in the New Libya. SWP Research Paper. Berlin, May 2013.
(2) Commander of Border Guard Visits Those Injured in Attack on Tamanhant Base”, Quryna, 2 April 2013, www.qurynanew.com/50617.
(3) Robert D. Kaplan. Libyan Report Card // http://www.stratfor.com/weekly/libya...ard?topics=305
(4) Jihadists Seek a New Base in Syria and Iraq. Stratfor, May 28, 2013 http://www.stratfor.com/analysis/jih...syria-and-iraq

http://www.fondsk.ru/news/2013/06/28...oke-21309.html