Пишет deklisson (deklisson)
2013-01-17 12:19:00
Начало: http://za-kaddafi.ru/portal/novostno....html#post5298

Триполи, январь 2009, Старый город.


Вход в старый город Триполи лежал через ворота старинной османской цитадели. Красные казармы – Ас Сараийя Аль Хамра, так называли его, и хотя стены были сложены из глыб и блоков светло-желтого песчаника, на закате, солнце окрашивало их в розоватый цвет, откуда, вероятно, и взялось слово «красный». Изображение цитадели было хорошо известно по открыткам и фотографиям. Массивная крепость выходила главными фасадами на север восток, там же располагались и бастионы. Поистине, сердце Триполи, центр и главный символ страны был знаменит еще двумя деталями: трофейной мачтой с американского фрегата «Филадельфия», взятого на абордаж местными пиратами прямо в бухте Триполи в ходе, кстати, первой заморской войны США с берберским пашой в 1801-1805 гг. Еще внимательный взор мог заметить справа над воротами вделанную в угол плиту с изображением Георгия Победоносца, на коне, и ,естественно, поражающего змея. Плита, по всей видимости, являла собой турецкий трофей, водруженный наверх стены. Узкие улочки вели от ворот к золотым рядам и изящной белой часовой башне, у которой были расставлены столики кофейни, и разбегались, петляя под крытыми галереями, где в нишах были устроены лавочки и магазинчики. Чего в них только не было: традиционные сувенирные тарелки с чеканкой и глазурью, чучела ящериц, шкуры каких- то кошачьих, украшения из серебра, бутафорские сабли, россыпи поддельных римских монет (впрочем, встречались и подлинники).


Небольшая группа иностранцев распалась на пары-тройки, оживленно торговавшиеся с хозяевами дуканов. Когда один из них обратил внимание на красивые кристаллы, лежавшие в коробке у входа, и собирался выбрать себе пару, другой, невысокий жизнерадостного вида толстяк, остановил товарища.
- Вась, не стоит, ей Богу. Во-первых, им тут цены не сложишь. Во-вторых, если тебе нужны каменные розы, я тебе подарю, у меня есть настоящие, розовые и фиолетовые, из Тебести. А эти – белые, они из района Идри и пустышка.
- Маалейш, я а***я, бахи? Сахби хаюфаккер швейе, ныбби ншуфу сук муфассыль[1]- обратился он к продавцу, жилистому старикану в белой рубахе и горбатым носом.
- Хуз хаккак, я тфаддль, муш мушкилля бу кулль[2] – недовольно проворчал тот.
Туристы двинулись дальше по галерее.
Вечером, разглядывая действительно, удивительные по форме и цвету каменные кристаллы в форме затейливых розовых бутонов, гость решил расспросить собеседника об их происхождении.
- Да, дело то давнее, - отозвался давешний рыночный переговорщик. Устроившись поудобнее на широком диване, он отхлебнул чай и потер лоб, как бы вспоминая прошлое, или собираясь с мыслями.
- Представьте себе восьмидесятый год. Я тогда еще капитан Советской Армии впервые приехал в Ливию в долгосрочную командировку. До этого мне пришлось долгое время провести в Египте. Аэропорт Триполи встретил нас духотой, толчеей в галерее прилета и зале паспортного контроля, где галдели, прибывшие ранее бангладешцы. На стойках у пограничников гроздями висели встречавшие рабочую силу разного рода агенты и просто знакомые. Оглядываясь по сторонам зал, мы не заметили, как нам подошел коричневый гражданин в сандалиях, светлых бриджах и шикарных итальянских солнцезащитных очках по последней моде с трехцветной наклейкой Made in Italy на стеклышке.
- Вы из «десятки»?[3]- спросил нас туземец на чистом русском языке.
-Ну да.
- Давайте паспорта, сколько вас, там, пятеро? Хлеба черного не привезли?
- Есть немного, и сало тоже прихватили.
- Надеюсь, водки нет? – он посмотрел на нас поверх очков. Или…? Если есть, сразу скажите, чтоб не было проблем.
- Не, нас предупредили – я показал на живот. Вся тут. И действительно, перелет был веселый. Выпито было три пол-литры и заполировано дюжиной импортного баночного пива.
- Лады. Стойте тут и никуда. Туземец прошел к крайней стойке и, перегнувшись через нее, быстро затараторил по- арабски, достав из кармана смятую бумагу, совал ее под нос офицеру иммиграционного контроля. Размахивание руками и бурный диалог поддержал еще один ливиец, туземец несколько раз кивал в нашу сторону и наконец, хлопнув офицера по плечу, выложил перед ним пачку паспортов. Тот передал ее напарнику, лениво, вразвалку проследовавшему в комнату. Через четверть часа встречавший нас референт, получил паспорта, и мы, гуськом, без всякой проверки миновали паспортный контроль, досмотр, прошли мимо приютившегося на межэтажной площадке магазинчика беспошлинной торговли и спустились вниз. В толчее и галдеже двух рейсов прибывших из Каира и Касабланки мы, какое-то время дожидались своих чемоданов, и, наконец, вырвались наружу. Толпа встречающих и таксистов качалась у входа в зал прибытия, воздух обдал нас раскаленным жаром, а серо-желтый цвет окрестностей вызвал какое- то тоскливое чувство
- Все как всегда, - меланхолично сплюнул старший лейтенант Титоренко, закуривая. Это была его вторая командировка в Ливию.
- Шукран, хабиби, ля, ма ныббишь, садикна гаий[4] – отшил он водилу, крутившегося возле нас и предлагавшего свои услуги.
- Мухи тут задалыбывают, таких как тут, нет больше нигде – он закинул большую спортивную сумку на плечо и махнул нам – айда, вон наш автобус, давайте дойдем лучше, а то еще полчаса тут париться будем. Пробравшись через пробку встречавших машин к автобусу «Фольксваген», где виднелась знакомое лицо в очках, мы быстро погрузились и, проехав через парковки, выехали на Тарик Матар – автостраду, идущую в город. Автобус помчался в левом ряду, обгоняя «Датсуны», «Хонды» и «Пежо-305», походившие на приплюснутые 21е «Волги». Мимо мелькали заборы ферм, виноградники, апельсиновые и оливковые рощицы, сады пальм. Проехав мимо громадных нефтяных резервуаров компании «Брега», мы въехали в город и влились в оживленную толчею развязок, круговых «ранд эбаутов», перекрестков, направляясь на север, к морю.
Здание, где находился аппарат Главного военного советника и старшего референта, располагалось на улице Джумхурийя, недалеко от медицинской клиники и музыкального училища. Оставив вещи в автобусе, мы поднялись на второй этаж и после доклада дежурному переводчику вошли в кабинет старшего референта.
Полковник Тереньтьев встретил нас в прохладной полутьме накуренного офиса. На стене висела огромная карта страны, на столе кроме телефонов и бумаг высилась серебренная чеканная тарелка – подарок от Командного колледжа.
- Присаживайтесь, товарищи, Васильев, давай сюда их дела – кто их ездил встречать, Челышев? Скажи ему, чтобы ждал, поселит мужиков и потом свободен. Я его знаю, уже поди намылился на Регату. Понял?
Дежурный переводчик положил папки на стол и , кивнув, покинул кабинет.
Прилетели вы в пятницу, выходной тут, тока отвернись, хрен кого найдешь.
Ладно, давайте знакомится. Лейтенант Юров?
-Я. Поднялся самый младший из нашей пятерки, впервые направленный за границу.
- Вы с Киевского отделения переводов, так? Первая командировка? Направляетесь в Таджуру, ремонтный центр ПВО. Садитесь.
- Старший лейтенант Кочетов?
- Есть,- отозвался высокий сухощавый Кочетов, досрочно вызванный из отпуска после возвращения из Сирии. Так, вы у нас «шамовец»[5]… Где служили?
- В аппарате советника 10й армии, товарищ полковник. Бригада РЭБ.
- Командируетесь в Мисурату. Летный колледж, там будете на циклах БРЭО и силовых установок. Остапченко подмените.
- Титаренко?
-Я, здравия желаю, Геннадий Иванович.
- Здравствуй, Саша. К тебе особая просьба. Полковник Зинченко, ты его помнишь, зашивается с этими…Юсуфовым и Нурбековым, шайтан их задери.
Поедешь в Азизию, на танкоремонтный – молчи, знаю…приедут Шестоперов и Кулик, сменят тебя, верну, вон, ну хотя бы в Бу Ситту пойдешь, на море пузо греть. Пока Азизия. Все.
Собравшийся что- то возразить Титаренко тихо выматерился, и зло уставился в окно.
Так, старший лейтенант Левченко, вы у нас по медицине, с Ленинграда, не знаю, есть вакансия в Лабраке. Работали в авиации?
- Ну, в Институте, как проходили по военперу…
- Ничего, Федоров там вас подтянет. Там народа не хватает. Лабрак получает новую технику, переучивание идет. Пока так. Готовьтесь, Мисурата и Лабрак выезд через два дня на места.
Так, все вроде, выйдете ка покурите ребята. Товарищ капитан, с вами теперь,
Тереньтьев, плотнее закрыл дверь и жестом пригласил меня сесть за стол, напротив него.
- Мне звонили из «десятки» по вам. Вы ведь были в Ираке в «Саика[6]», не так ли?
- Десять месяцев. Тель –Зорр, учебный центр дивизии «Тавалкана».
- А потом, в ПВО – Тереньтев перелистывал страницы моего дела.
- Да, колледж под Багдадом. Радиотехника и ЗРК. «Печора», «Волга», «Квадрат».
- «Квадрат» – Тереньтьев задумчиво постучал карандашом по столу. Вот что, Юрий Борисович, вам особое предписание. Завтра убываете в Кофру, это город на юге. Летите самолетом с Окба-Бен Нафаа[7], там, завтра борт уходит. Числиться вы будете в медицинском госпитале тут, при аэродроме, в группе Парчевского. Но это для всех. А на деле – Кофра. В группу полковника Полыхаева, переводчиком советника командира дивизии. В пустыне бывали?
- Мары, Красноводск, западный Ирак, Каракум.
- Ну, будем считать, опыт имеется. Дело серьезное, Юрий Борисович, там кроме вас два переводчика, но они молодые, опыта немного. Словом, если не возражаете, тогда, пойдемте сразу представлю вас Главному.
- Я не возражаю, вопрос только я там на весь срок?
Месяца на три я полагаю. И еще. После возвращения я вам гарантирую место тут, в Триполи. Хотя, лично я, думаю, Зеленые горы куда как лучше.
Мы вышли в холл, где Васильев негромко переговаривался с вновь прибывшими. Тут же юлой вертелся Челышев, которому не терпелось побыстрее нас всех расселить и уехать на море. Кабинет Главного находился этажом выше и напоминал кабинет референта, только карты было две, Ливии и Южной Европы.
- Разрешите, товарищ генерал? Представляю вам капитана Гудкова, направляется референтом в группу Полыхаева.
Главный уставил в меня тяжелый взгляд из- под кустистых бровей.
- Ты воевал сынок?
- Никак нет, товарищ генерал-лейтенант. Участвовал в учениях. В пяти. С боевыми стрельбами.
- Знаешь, куда едешь? Смотри, - он выкатился из-за стола и, подойдя к карте, уставил палец в пигментных пятнах загара в точку на полотне. Тут юг, Сахара, песок и горы. Жизни нет. Без воды смерть за два дня. Доверяем тебе, Гудков сложное дело. Партия доверяет, армия и Родина. Ты коммунист? Вот и не бойся, фильм смотрел? Поэтому смело вперед, но головой, и Полыхаева слушай. Он с опытом человек. Тереньтьев, всю группу по возвращении – отпуск недельный, моей властью, и чтоб тут потом, безо всяких там Джофров и Себх. Понял?
- Так говорили уже, товарищ генерал. Все учтено. Сделаем.
-Тогда оформляйтесь, отдых и завтра вылетаете. Удачи, Гудков – он сунул мне жесткую, пахнувшую чем-то медицинским ладонь.
Вечером я оказался в общежитии летчиков на авиабазе Окба (Майтига). Туда меня доставил вездесущий Челышев, поручивший меня заботе майора Юсефа, из управления военно-транспортной авиации. Юсеф поселил меня на втором этаже бывшей американской казармы. Номер на двоих, был оборудован кондиционером и душем. Поужинав в офицерской столовой соседней гостиницы, я решил проехаться прогуляться по вечернему Триполи. На въезде я предъявил часовым новенькую «битаку»[8] и через полчаса прогуливался по набережной в районе морвокзала, где в многочисленных кофейнях подавали кофе, прохладительные напитки и сэндвичи. Покуривая «Мальборо Лайтс», я наслаждался свежим «моккатини», любовался красочным триполийским закатом и размышлял над своей командировкой. Экзотических мест я не боялся, но предположить насколько экзотической будет моя будущая поездка, я, кончено, не догадывался.

[1] Ничего, брат мой? (общеупотре. Форма обращения) Ладно? Мой друг немного подумает, нам надо повнимательнее посмотреть тут на рынке.(лив.) Прим.автора

[2] Пожалуйста, ваше право, без проблем. Никаких. (лив.) Прим.автора

[3] Управление внешних сношений МО СССР

[4] Спасибо, любезный, не надо, за нами сейчас подъедет друг один. (Лив. Прим. автора)

[5] «Сириец». От слова «Шам» - Сирия (Прим.автора)

[6] Части «коммандос» в арабских армиях (Прим. автора)

[7] Авиабаза под Триполи, бывший Wheelus Field, будущая Майтига (Прим.автора)

[8] Удостоверение личности. Араб. (Прим.автора)