14.08.2019г.



© AFP 2019 / Sven Nackstrand



Иван Данилов
Едва ли не самый популярный жанр, в котором сегодня работают журналисты западных СМИ, — это жанр "разоблачения преступлений России в целом и Владимира Путина в частности". Трудно найти какую-то проблему западного общества, в корнях которой ушлые западные дискурсмонгеры не смогли бы разглядеть "отпечатки пальцев России". Избрание Трампа, отравление Скрипалей, Brexit, изменения климата, кризис мигрантов в Европе, кризис мультикультурализма, кризис либерализма, убийство высокопоставленного миллиардера-педофила, у которого был компромат на Трампа и Клинтонов, и даже распространение педофилии среди американской бизнес- и политической элиты — во всем этом нашли или активно ищут российское культурное и политическое влияние, начиная с видеосюжетов RT и заканчивая творчеством Владимира Набокова.

Самое влиятельное и респектабельное американское СМИ The New York Times открывает новые горизонты русофобии и сообщает о том, что в Швеции найдена целая "машина", на которой лежит ответственность за кончину "прогрессивной утопии" этой страны, где крайне правые политики набирают голоса и популярность.

The New York Times рисует перед читателем образ всесильной "машины", достойный хорошего триллера: "Раскопать подноготную того, что происходит в Швеции, — значит раскрыть работу международной дезинформационной машины, занимающейся культивированием, провоцированием и усилением ультраправых, антииммигрантских страстей и политических сил. В самом деле эта машина, наиболее укорененная в России Владимира Путина и крайне правых американцах, подчеркивает фундаментальную иронию текущего политического момента: (ирония заключается в) глобализации национализма. Главная цель этих манипуляций из-за рубежа и главный инструмент успеха шведских националистов — все более популярная и яростно антииммигрантская цифровая эхо-камера".

Суть обвинений сводится к тому, что из-за действий России Швеция перестала быть "прогрессивной утопией" (в переводе с журналистского английского на разговорный русский — "социалистическим раем"), то есть страной, которой можно было пользоваться в качестве убийственного аргумента в любых политических дискуссиях, в том числе в США, указывая на то, что высокие налоги и гигантская система социального обеспечения являются ключами к счастливой жизни. Американские журналисты негодуют и демонстрируют глубокое разочарование поведением шведов, которые (якобы под влиянием российской пропаганды) все больше верят в то, что открытые границы — это плохо, а националисты в парламенте — это хорошо.

The New York Times пишет: "Что еще более поразительно, так это то, как много людей в Швеции — прогрессивной, эгалитарной, приветливой Швеции — похоже, начинают соглашаться с мнением националистов, что иммиграция привела к преступности, хаосу и изнашиванию заветной сети социальной защиты, не говоря уже об отмирании национальной культуры и традиций".

В качестве доказательства российской вины в осквернении этого социалистического рая приводится следующий список "фактов": одному из шведских "антииммигрантских" журналистов не дали аккредитацию в парламенте из-за контактов с российскими спецслужбами. У одного из известных шведских правых активистов есть наличные рубли, он ездил в Россию, а также он (о ужас!) состоит в любовных отношениях с россиянкой. И конечно, самое важное: на сайтах крайне правой политической направленности обнаружены рекламные баннеры от немецкой сети магазинов автомобильных аксессуаров, среди владельцев которой есть русские и украинцы. Еще одним опорным доказательством российского вмешательства является тот факт, что одно шведское политическое издание обменивается материалами с российским сайтом Sputnik, а один журналист снимал видео для видеоагентства RT RUPTLY. В качестве бонуса читателям предлагается зажигательная история о том, как российские журналисты якобы провоцировали шведских мигрантов на хулиганство ради того, чтобы получить хорошую картинку. Эти результаты журналистского расследования The New York Times позволяют респектабельному изданию заявить о том, что "рука России во всем этом в значительной степени скрыта от глаз, но отпечатков пальцев — предостаточно".

Можно разве что позавидовать легкой жизни журналистов The New York Times, которые могут себе позволить сдавать в печать такую халтуру. Легко заметить, что если вынести за скобки "российский вопрос" и поставить перед любым специалистом по пиару или политическим технологиям задачу в виде "у вас есть несколько закрытых групп в фейсбуке, три веб-сайта, два журналиста, один магазин автоаксессуаров и карликовая партия, а теперь вы должны обеспечить этой партии 18% на ближайших парламентских выборах", — то специалист покрутит пальцем у виска.

Американские журналисты вынуждены искать мифические объяснения феноменам, для которых есть вполне рациональные и даже очевидные причины, которые, однако, не могут быть озвучены по политическим причинам. Например, хваленая система социального обеспечения в Швеции работает при соблюдении двух жестких условий, которые не имеют отношения к налоговой политике. Условие первое: доверие в обществе. Общество должно быть на 100% уверено в том, что пособия и другие социальные выплаты получают те, кто очень хочет, но временно не может работать или нести на себе полное бремя необходимых расходов. Второе условие: в обществе должен быть крайне высокий процент тех, кто работает на высокотехнологичных и других высокооплачиваемых рабочих местах, — только тогда экономика в целом может себе позволить нести колоссальное налоговое бремя.

Мигранты нарушают оба условия, принципиально не хотят и не могут интегрироваться и при этом получают полноценную социальную поддержку. Неудивительно, что это ломает привычный экономический уклад, а у общества, привыкшего к взаимному доверию, высокому уровню культуры и скандинавской версии "протестантской трудовой этики", просто нет способов защиты. Часть общества верит в то, что во всем виноваты сами шведы (то есть если мигранты кого-то изнасиловали, то это исключительно из-за недружелюбной общественной среды). Но часть уже готова смириться с очевидными мерами в виде ужесточения миграционной и социальной политики.

Журналистские провокации, которые якобы имели место с целью показать шведских мигрантов в негативном свете, — бессмысленны. Особенно с учетом того, что весь мир может периодически наблюдать, как мигранты сжигают десятки автомобилей в неблагополучных районах шведских городов.



Когда американские журналисты пишут, что это все выдумки "машины Путина", то у рядовых шведов остается довольно небогатый выбор: поверить своим глазам (и проголосовать за националистов) или поверить СМИ просто для того, чтобы не чувствовать себя расистами, ксенофобами и агентами КГБ. В этих условиях удивителен не результат партии, выступающей за ограничение миграции, а то, что она взяла всего 18% голосов: западная система подавления инакомыслия и ее эффективность вызывают определенное восхищение.



Впрочем, есть и хорошие новости. Вся западная машина пропаганды работает над тем, чтобы убедить американцев, британцев, шведов и вообще всех, кто устал от политкорректности и тотальной официальной лжи, в том, что единственная страна, которая им симпатизирует, не считает их расистами и которая готова говорить им правду, — это Россия.



Ни за какие деньги мы бы не смогли купить такую массированную рекламную кампанию, направленную на улучшение имиджа нашей страны среди наиболее политически активных сегментов населения стран западных. А еще позиция наших медийных оппонентов показывает, что действия России не имеют никакого влияния на то воодушевление, с которым Россию поливают грязью: можно вообще не беспокоиться о том, насколько черную картину нашей страны они рисуют перед своими читателями. Более того, по поводу имиджа всемогущей информационной империи зла не стоит переживать. Таким имиджем стоит открыто наслаждаться.




https://ria.ru/20190814/1557463594.html