29.07.2012 23:03
Юмор
Историк Сергей Мироненко ощутил пинок в зад и рухнул на мерзлое дно траншеи. Всё ещё не веря в происходящее, он поднялся и глянул вверх. На краю траншеи полукругом стояли бойцы Красной Армии.
– Это последний? – уточнил один из военных, видимо, командир.
– Так точно, товарищ политрук! – отрапортовал боец, чей пинок направил директора Госархива в траншею.

– Простите, что происходит? – пролепетал историк.
– Как что происходит? – ухмыльнулся политрук. – Происходит установление исторической справедливости. Сейчас ты, Мироненко, спасёшь Москву от немецко-фашистских оккупантов.
Политрук указал на поле, на котором в ожидании застыли несколько десятков немецких танков. Танкисты вылезли на башни и, ёжась от холода, с интересом наблюдали за происходящим на русских позициях.
– Я? Почему я? – потрясённо спросил Мироненко. – Какое отношение я к этому имею?
– Самое прямое, – ответил политрук. – Все вы тут имеете самое прямое к этому отношение!
Командир указал Мироненко на траншею и историк увидел, что она полна уважаемых людей: тут уже находились академик МГИМО Пивоваров

и его племянник-журналист,

у пулемёта с выпученными глазами расположился Сванидзе,

рядом с ним дрожал то ли от холода, то ли от ужаса главный десталинизатор Федотов,

дальше были ещё знакомые лица, но перепуганный архивист начисто забыл их фамилии.

– А что мы все здесь делаем? – спросил Мироненко. – Это же не наша эпоха!
Бойцы дружно захохотали. Хохотали не только русские, но и немцы, и даже убитый недавно немецкий танкист, пытаясь сохранять приличия и делая вид, что ничего не слышит, тем не менее, подрагивал от смеха.
– Да? – удивился политрук. – Но вы же все так подробно рассказываете, как это было на самом деле! Вы же с пеной у рта объясняете, что мы Гитлера трупами закидали. Это же вы кричите, что народ войну выиграл, а не командиры, и тем более не Сталин. Это же вы всем объясняете, что советские герои – это миф! Ты же сам, Мироненко, рассказывал, что мы – миф!

– Простите, вы политрук Клочков? – спросил Мироненко.
– Именно, – ответил командир. – А это мои бойцы, которым суждено сложить головы в этом бою у разъезда Дубосеково! Но ты же, Мироненко, уверял, что всё было не так, что все эти герои – пропагандистский миф! И знаешь, что мы решили? Мы решили и вправду побыть мифом. А Москву оборонять доверить проверенным и надёжным людям. В частности, тебе!
– А вы? – тихо спросил историк.
– А мы в тыл, – ответил один из бойцов. – Мы тут с ребятами думали насмерть стоять за Родину, за Сталина, но раз мы миф, то чего зря под пули подставляться? Воюйте сами!
– Эй, русские, вы долго ещё? – прокричал продрогший немецкий танкист.
– Сейчас, Ганс, сейчас – махнул ему политрук. – Видишь, Мироненко, время не терпит. Пора уже Родину вам защищать.
Тут из окопа выскочил телеведущий Пивоваров и с поднятыми руками резво бросился к немцам. В руках он держал белые кальсоны, которыми активно махал.
– Срам-то какой.., – произнёс один из бойцов.
– Не переживай, – хмыкнул Клочков. – Это уже не наш срам.
Двое немецких танкистов отловили Пивоварова и за руки дотащили его до траншеи, сбросив вниз.
– Швайне, – выругался немец, разглядывая комбинезон. – Этот ваш герой мне со страху штанину обоссал!
Второй танкист стрельнул у панфиловцев закурить и, затянувшись, сказал:
– Да, камрады, не повезло вам! И за этих вот вы тут умирали! Неужто в нашем фатерлянде такие же выросли?..
– Да нет, камрад, – ответил ему один из панфиловцев. – У вас теперь и таких нет. Только геи да турки.
– А кто такие геи? – уточнил немец.

Боец Красной Армии прошептал ответ агрессору на ухо. Лицо немца залила краска стыда. Махнув рукой, он пошёл к танку.
– Давайте побыстрее кончайте с нами, – сказал он. – От таких дел снова умереть хочется.
Из траншеи к политруку кинулся Сванидзе.
– Товарищ командир, вы меня неправильно поняли, я ничего такого не говорил! И потом, мне нельзя, у меня "белый билет", у меня зрение плохое и язва!
Политрук доверительно наклонился к Сванидзе:
– А ты думаешь, тирана Сталина это волновало? Он же пушечным мясом врага заваливал! И тем более, я тебе не командир. У вас свой есть – опытный и проверенный! Вот он как раз идёт!
Из глубины траншеи к месту разговора подходил Никита Михалков, держа в руках черенок от лопаты.

– Товарищ политрук, как с этим можно воевать против танков? – взмолился режиссёр.
– Тебе виднее, – ответил командир. – Ты же это уже проделывал. Да, там у тебя, кстати, кровати сложены. Можешь из них быстренько противотанковую оборону наладить! Ну, или помолись, что ли. Авось поможет!
Тут политрук скомандовал построение своих бойцов.
– Куда вы? – с тоской в голосе спросил Михалков.
– Как куда? – усмехнулся политрук. – Занимать позицию у вас в тылу! Заградотряда НКВД под рукой нет, так что мы сами его заменим! И если какая-то сволочь из вашего штрафбата рванёт с позиции, расстреляем на месте за трусость и измену Родине!
– Так ведь штрафбатов ещё нет!
– Один создали. Специально для вас!

Немецкие танки взревели моторами. В траншее послышались отчаянные крики и ругань – новые защитники Москвы выясняли, кто первым начал разоблачать мифы и втравил их в эту историю. Всем скопом били Федотова, после чего его с бутылкой выкинули из траншеи под немецкий танк. Кто-то крикнул ему на прощание:
– Ну, за Родину, за Сталина!
Михалков вцепился в уходящего политрука
– Товарищ, у меня отец воевал, я всегда был патриотом и защитником героев, помогите мне!
– Только из уважения к тебе, – ответил политрук. – Даю отличное средство для сражения с врагом! Лучше не бывает!
И командир протянул режиссёру бадминтонную ракетку и три воланчика.

– Прощай, Родина тебя не забудет, – похлопал политрук Михалкова на прощание и устремился вслед своим уходящим бойцам.
Степан Киряков.