ustik

СССР и НАТО, Россия и Ливия, тюрьма и война, честь и подлость, любовь и ненависть... Моя новая книга "Оранжевый туман": Оранжевый туман (Мария Донченко) / приключения / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Кому интересно - предлагаю мою новую книгу. СССР и НАТО, Россия и Ливия, тюрьма и война, честь и подлость, любовь и ненависть... Моя новая книга "Оранжевый туман": Оранжевый туман (Мария Донченко) / приключения / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Кому будет интересно, полностью: Оранжевый туман (Мария Донченко) / приключения / Проза.ру - национальный сервер современной прозы

Одна глава, по теме:

Глава тридцать четвёртая. Камни и пепел
– Из города надо уходить, – сказал Ахмад.
Его слушатели понуро молчали.
– Сейчас нам отсюда не выйти, – продолжил он.
– А ночью? – спросил Хасан.
Ахмад покачал головой.
– До ночи нас обнаружат. Даже если разделимся на мелкие группы – у нас нет связи между собой… Но есть один вариант. Здесь неподалёку вход в старый коллектор. Он не используется. В одну сторону он ведёт к морю, а в другую – за городскую черту… Я лазил там в детстве. Это, правда, было давно. Если проход не затоплен и если нас не обнаружат крысы – мы сможем выбраться из города.
– А дальше? – спросил чей-то голос.
– Дальше будет видно, – хмуро ответил Ахмад. – Пока ставится задача выбраться из западни.
Нужный люк возле стены он нашёл практически сразу. Коллектор был затоплен примерно по колено, по крайней мере, здесь. Никто не знал, что ждало их в темноте подземелья, но наверху, под ярким августовским солнцем, их не ждало ничего, кроме смерти.
Она появилась из-за угла, с той стороны, откуда её не ждали, когда большая часть отряда уже спустилась вниз по металлической лестнице.
Замыкавший спуск Женька Черных, упав на землю, выстрелил в их сторону длинной автоматной очередью, и они скрылись за углом, но через несколько секунд появились снова…
– Все вниз, быстро! – крикнул Черных. – Все вниз, я прикрываю…
– Жень, как… – это был голос Виталика, он отзывался по-русски, уже из люка, за ним следом спускались ещё два человека.
– Вниз, чёрт вас побери! – хрипло кричал Женька с поверхности, и снова по-русски. – Виталик! Увидишь, брат, Любу, передай… А впрочем, ничего не передавай…
«Я слышу тебя», – хотел ответить Виталик, но крышка люка с грохотом захлопнулась снаружи, а впереди плясали неровные лучи карманных фонарей, и звучали резкие, торопящие команды Ахмада.
Люди бежали вперёд, хлюпая ногами по мутной жиже, не считая, сколько прошло минут, прежде чем позади легла полоса дневного света, обозначая, что люк открыли снаружи.
Бежавшие рухнули в воду. Но упавшая в люк граната разорвалась, подняв брызги, уже далеко позади них, метров за четыреста-пятьсот. Вскочив на ноги, они продолжили путь. Но их почему-то не преследовали и гранат больше не бросали.
Часа через три-четыре уставшие и мокрые бойцы выбрались на поверхность.
Над пустыней горело багровое закатное солнце, и вечернее тепло сушило промокший камуфляж.
– Снимаем все знаки отличия, – тихо сказал Ахмад. – Если повезёт, доберёмся до Тархуны и узнаем, куда ушли наши. Должны же они были куда-то уйти…
* * *
Захлопнув крышку, Женька укрылся за выступом стены и ещё некоторое время стрелял из-за него по повстанцам, не давая им приблизиться к люку.
Пули цокали по стене, осыпая вниз кирпичную крошку.
Где-то на другом конце Абу-Салима ещё перекликались выстрелы. Район продолжал сопротивление, хотя по сообщениям СМИ столица была уже дня три как полностью очищена от каддафистов.
– Ну давай, ****, давай, подходи, – шептал он по-русски.
Протянув время, он надеялся, что ему удастся укрыться в развалинах и дождаться ночи, чтобы с наступлением темноты попытаться уйти через тот же люк. Как в далёком девяносто третьем, отчаянно верил казак Женька в свою счастливую звезду, которая и теперь не даст ему пропасть.
Но крысы обошли дом с другой стороны. И даже увидев собственную кровь, Черных не почувствовал с****а, а лишь удивился – как же так, неужели на этот раз ему, сражавшемуся за правду, изменила её величество фортуна?
Падая на землю, он удержал в руках автомат, не целясь, встретил ещё одной короткой очередью приближающиеся фигуры, и ещё услышал выстрелы с их стороны.
– Красавица Одесса под вражеским огнём, – выдохнул Женька и рухнул на спину, устремив неподвижный взгляд в ярко-синее, пахнущее морской солью небо Триполи.
К нему подошли враги, наклонились над ним, вырвали оружие из безжизненных пальцев и начали быстро говорить, перебивая друг друга, с любопытством разглядывая славянские черты лица.
Один из повстанцев расстегнул нагрудный карман убитого, достал и повертел в руках, рассматривая с разных сторон и даже под разным углом потрёпанную тёмно-синюю книжечку с трезубцем. Второй заглянул ему через плечо.
– Это русские, – сказал первый, указывая на рисунок. – Я знаю, это русские. Они всегда доставляют много неприятностей. Хотел бы я знать, куда ушли остальные…
Цветной глянцевый снимок выпал из паспорта и упал на землю изображением вверх.
С фотографии, тайком распечатанной из Интернета без ведома хозяйки, загадочно улыбалась уже мёртвому Женьке Люба Нецветова.
* * *
До городка Тархуна они добрались через двое суток.

Читать далее: http://ustik.livejournal.com/485673.html