Они никогда не будут русскими

26.04.2016г.

http://rusila.su/wp-content/uploads/...b-1024x681.jpg


На прошлой неделе промелькнуло два сообщения: о нападении нацистских боевиков на Василия Волгу, пытающегося раскрутить на Украине вписанный в режим левый псевдооппозиционный проект, и об аналогичной атаке на группу экс-регионалов, пытавшихся в Харькове провести псевдооппозиционное мероприятие в рамках уже вписанного в режим центристского миротворчески-европейского проекта. Подвергшихся нападению почему-то называют пророссийскими политиками.


Пророссийского в этих товарищах ровно столько же, сколько и в Петре Алексеевиче Порошенко, который тоже работал у Януковича министром и поддерживает тёплые отношения с послом России в Киеве. Единственное серьёзное отличие между ними – у Порошенко власть в руках, а лояльные режиму «оппозиционеры» к власти хотят вернуться. Ровно так же, как мечтают вернуться во власть разного рода «спасатели» Украины, ждущие в Москве, когда народ их позовёт «спасать страну».


Раньше (будучи при власти) эти люди обещали вместе с нацистской «Свободой» бороться против России. На Крещатике уже пару месяцев буйствовал майдан, уже лилась кровь, Янукович с каждым днём сдувался, а их представители ещё вещали в эфирах украинских каналов, что «Россия для нас не братское государство, а просто сосед. Наше место в Европе. Мы не отменили подписание соглашения об ассоциации, а только отложили, и мы его подпишем».

Сейчас они говорят: «Мы за мир. Мы мирным путём вернём Украине Донбасс». О Крыме они молчат, но если припереть к стенке вопросом, то отвечают неопределённо: «Будем договариваться».

На самом деле эти люди опаснее нацистских боевиков, на которых опирается режим. Боевики – несистемны. Они объективно отрицают государственность, поскольку умеют и стремятся действовать только вне правового поля. Нападение боевиков на Крым, Донецк, Луганск привело к отделению этих регионов. Нападения боевиков на не нравящихся им мэров, политиков, административные органы, государственные бюджетные учреждения и т.д., их попытки назначить своих «революционных кухарок» ректорами и директорами привели к уничтожению административной вертикали, дисквалификации и разложению силовых структур и провисанию потерявших опору центральных органов государственной власти, фактически к прогрессирующему распаду Украины.

Лояльная режиму оппозиция (не важно центристская или левая) наоборот пытается собрать разбитую мозаику и вновь сложить государство Украина. Сложить его таким же, как при Януковиче, но без Януковича. Можно с Петром Алексеевичем, а можно и с Добкиным или Бойко во главе.

А дальше они знают только один способ существования украинской экономики и украинского государства: грабить бюджет и стремиться в Европу. Поскольку же Украина давно не в состоянии сама ресурсно обеспечивать эти два «стратегических» направления своего «развития», то первое, что сделали бы нынешние «оппозиционеры», если бы им удалось вернуться к власти, бросились бы просить у России помощь, кредиты, допуск на рынки. Донбасс бы попросили вернуть. Поскольку своих сил убрать от власти выросшие в Донецке и Луганске за время войны местные элиты, опирающиеся на хорошо вооружённую и обученную армию, у них бы не нашлось – начали бы настойчиво уговаривать Москву восстановить в Донбассе их власть. И Крым бы назад попросили. Так бы и сказали: «Вы же Крым забирали у фашистов, а мы хорошие. Отдайте назад. Он наш. Вы его нам подарили. А забирать подарки, тем более у маленьких и слабых, нехорошо».


В отличие от народа Украины, даже от галичан, даже от бандеровцев, эти люди уже никогда не будут русскими. Бандеровцам о том, что они бандеровцы рассказал телевизор. Поэтому на Украине полно «бандеровцев», родившихся и выросших на Урале, в Москве, на Дальнем Востоке. Не только русский, но и удмурт, и башкир, и татарин, и коми, и манси могут осознать себя бандеровцами. Для этого не надо не только по-украински, но даже по-русски говорить. Надо просто абстрактно «любить Украину» и ненавидеть Россию.


Повторю ещё раз, для широких народных масс бандеровщина – не более, чем идеологическая накачка. Но если вполне зрелых людей, бывших коммунистов, родившихся и выросших в великорусских землях, а на Украину прибывших работать в весьма зрелом возрасте, можно было убедить, что они бандеровцы, то возможен и обратный процесс. Возможности современной пропагандистской машины, если и не безграничны, то весьма велики. Конечно, кто-то из заблудших русских, назвавшихся бандеровцами или просто украинцами, уже никогда из этого состояния не выйдет (некоторые жертвы тоталитарных сект неспособны вернуться в реальный мир – их психика слишком хрупка и не выдерживает перегрузок), но большинство перепрограммируется при помощи СМИ достаточно легко, быстро и ненавязчиво. Как стали коммунисты, комсомольцы и пионеры 80-х националистами 90-х, так и в новый образ войдут.


Но с политическим классом всё совсем не так. Эти люди сражаются не за идеи, а за собственность. Политическую власть они рассматривают исключительно как средство захвата и удержания собственности. Именно поэтому эти «пророссийские» политики столь последовательны в своём стремлении сохранить Украину (независимо от того работают они над этим в составе киевского парламента, легитимируя, таким образом, нацистскую диктатуру, или в эмиграции в Москве, вроде бы как с этой диктатурой сражаясь).


И одни, и другие готовы договориться с Порошенко и его системными нацистами против нацистов несистемных. И одним, и вторым нужен только доступ к власти. Те, которые в Москве, в качестве резервного варианта рассматривают возвращение в Киев в обозе российских войск, но с обязательным своим назначением «независимыми суверенами» (пусть и опирающимися на российские штыки). Но предпочтительнее всего и для киевских «оппозиционеров», и для московских «спасателей» договориться с системной, олигархической головкой украинского режима, разделить с ними власть и чтобы всё было как прежде.


Кстати, выступая на российских ток-шоу, они это говорят практически открытым тестом. Только российская публика, вкладывает в их слова свой смысл, не придавая значение нюансам. А ведь они, споря со своими радикальными провластными киевскими оппонентами, бросают им упрёк не в том, что те проводят проевропейскую или проамериканскую политику, а исключительно в том, что они это делают неумело. «Оппозиционеры» и «спасатели» всё время при помощи СМИ шлют в Киев сигналы о том, что они знают, как стабилизировать режим, что они могут и готовы договориться и с Киевом, и с Кремлём, что у них раньше получалось балансировать между Западом и Востоком и сейчас получится. Они намекают, что осознали свои ошибки (называя их ошибками Януковича). Они не претендуют на всю власть. Они согласны её делить.

У них с киевским режимом одна мечта – печаль одна – сохранить для себя Украину, как собственное поместье, источник личного благополучия. Именно поэтому окопавшиеся в Киеве донецкие (из януковичевского призыва) не едут спасать Донбасс – свою родину от бандеровского нашествия, они по отношению к ДНР/ЛНР выступают с тех же позиций, что и развязавшие гражданскую войну власти, утверждая, что Донбасс необходимо вернуть в правовое поле Украины.

Они точно так же не признают легитимность властей республик, но не сомневаются в легитимности утвердившейся в результате вооружённого переворота и террора киевской власти. Они не акцентируют внимания на этих особенностях своей позиции, но если заставить их конкретно отвечать на конкретные вопросы, выбирая исключительно между «да» и «нет», выяснится, что они осуждают Киев не за его цели, а за неэффективность их достижения. И даже нацистские преступные методы киевской власти вызывают их осуждение скорее как неэффективные технически и наносящие непоправимый моральный ущерб, а не с точки зрения их абсолютной политической и правовой неприемлемости.


Вот они-то уже никогда не будут русскими. Для них нет места в российской политической и экономической системах. Как «капитаны бизнеса» они могут действовать только в условиях полной подчинённости законов их желаниям. Именно поэтому рост и сокращение их личных состояний, их финансово-экономическое благополучие всегда прямо зависело от доступа к власти. Именно поэтому, чем выше был властных пост, тем богаче и успешнее был конкретный «бизнесмен», а потеря власти немедленно вела если не к полному краху бизнеса, то к огромным трудностям. Именно поэтому сразу после переворота они не возглавили восстания масс в своих регионах, а бросились договариваться с новой властью и интегрироваться в неё. Именно поэтому они до сих пор пытаются доказать Порошенко, что будут ему значительно полезнее, чем его нынешние прихлебатели.


Они проигрывают свободную конкуренцию российскому бизнесу. И они проигрывают политическую конкуренцию. Для пары-тройки тысяч украинских политиков 25 лет сменяющих друг друга в депутатских и министерских креслах просто нет мест в российском правительстве и Законодательном собрании.

Они (за редчайшим исключением) некомпетентны по сравнению со своими российскими коллегами даже в том, что касается вопросов управления их собственными регионами и городами. Любой префект (глава управы) любого московского или питерского района, любой мэр районного центра окажется более компетентным мэром Киева, чем Кличко. На Смоленской площади можно найти сотни четыре потенциальных министров иностранных дел Украины. Прапорщик с военной базы в Гюмри или в Таджикистане окажется лучшим министром обороны, чем все украинские генерал-полковники и генералы армии вместе взятые, а мичман с ракетного крейсера «Москва» сможет лучше командовать всеми четырьмя боевыми кораблями украинского флота, чем 13 штатных адмиралов и генералов ВМС Украины.

Они что-то из себя представляют лишь в качестве представителей украинского государства. Поэтому их украинство неистребимо. Они будут стремиться любой ценой сохранить или воссоздать это государство, даже вопреки реальной возможности и целесообразности. И сохраняемое, и воссоздаваемое ими государство всегда будет стремиться паразитировать на России. Просто потому, что они не умеют создавать и преумножать. Их специализация отнимать и делить. Чтобы их государство существовало в тумбочку, из которой они берут, всегда кто-то должен что-то класть.

Их идеал, красть на Украине, созданное или данное Россией и тратить украденное в Европе. Они не умеют и не желают жить по-другому. Поэтому их «пророссийскость» всегда была, есть и будет паразитарной, потребительской. Сами же они будут стремиться стать ничем не отличимыми от немцев, французов, швейцарцев. «Я бы и не догадался, что Вы украинец», - для них высшая похвала из уст «цивилизованного» белого господина.

Их украинство имеет прочную материальную основу и потому неистребимо. Утратив власть, влияние, доступ к безграничным ресурсам они будут всегда ностальгировать по «славным временам» и мечтать их вернуть. Конкурентоспособные киевляне и львовяне, черниговцы и харьковчане, одесситы и запорожцы точно так же, как новгородцы, тверичи, екатеринбуржцы столетиями служат России, будучи русскими, дают ей канцлеров и министров, фельдмаршалов и генеральных секретарей ЦК КПСС, писателей и поэтов. Им не тесно в Москве и не было тесно в императорском Санкт Петербурге.


Точно так же огромное количество людей не обременённых честолюбием так же честно работало на Украине врачами и учителями, рабочими и учёными, как работали такие же русские люди в Новосибирске и Краснодаре, Воронеже и Вологде. И никто особенно не задумывался о своём хромосомном наборе. Тем более, что на просторах России «от Варшавы, до Японии и от Белого моря, до Чёрного» практически у любого в роду в ближайших поколениях представители разных этносов.


Мотивированными, неисправимыми украинцами являются не разрисованные татуировками нацисты из добровольческих батальонов, две трети из которых никакого языка кроме русского не знают. Этим ребятам, как футбольным фанатам, какой флаг в руки дашь, за тем они и пойдут пить пиво и драться с такими же фанатами, только носящими шарфики другой команды. Нацисты из добробатов – обычные штурмовики. А свои штурмовики были не только у германских нацистов, но у германских коммунистов. Пока Гитлер не пришёл к власти они дрались на улицах, а потом многие оказались в одних и тех же штандартах СА. И революционные матросы, расстреливавшие и топившие офицеров императорского флота в Кронштадте и в Севастополе, не являлись крупными теоретиками марксизма, «Капитал» не читали, с трудами Ленина, Плеханова, Мартова знакомы не были. В тонкости теоретических споров между большевиками и меньшевиками не вникали. Многие и вовсе анархистов предпочитали.


Ударная сила (штурмовики, быки, торпеды) могут служить сегодня одной власти, а завтра другой. Они всегда «за справедливость», а понятие справедливости весьма растяжимо. Истинные же непримиримые, неисправимые «борцы за идею» всегда опираются на материальный интерес. Причём материальный интерес первичен. Вначале появляется возможность грабить и лишь через несколько лет бывшие носители красных пиджаков и золотых цепей в руку толщиной, «теоретические» дискуссии которых велись исключительно при помощи автоматического оружия, начинают нуждаться в идеологическом обосновании своей власти.


Вот тогда-то появляется вторая часть «национальной элиты», представители которой тоже уже никогда не станут русскими. Точно так же, как «оппозиционные» киевскому режиму политики разделились между Киевом и Москвой, но все мечтают о восстановлении прочной системной проевропейской, доящей Россию Украины, разделились и представители «творческого класса» - журналисты, эксперты, блоггеры. И в данном случае тоже единицы оказались русскими (собственно это те, кто и был русским, выступая и на Украине не за улучшение украинского государства, но за восстановление государства единого).


Эксперты и журналисты, поддерживающие «Оппозиционный блок», разного рода легальных левых (вроде Волги) и прочие вписывающиеся в систему политические проекты бывших регионалов, намертво связывают себя с идей украинства. Многие из них искренне считают, что они смогут построить украинское государство «с человеческим лицом». Точно того же мнения придерживаются украинские журналисты, эксперты и блоггеры, принципиально отказавшиеся после переезда в Россию получать российское гражданство и интегрироваться в российское общество. Они тоже мечтают вернуться на Украину (кем-то освобождённую) и построить там суверенное, справедливое, экономически сильное и политически влиятельное, цивилизованное украинское государство.


Это заблуждение. Уж насколько человечным было украинское государство в момент начала его суверенной истории в декабре 1991 года. Самые ярые националисты открещивались не только от Бандеры, но даже от Петлюры. Даже «украинский партизан», «крестьянский вождь» Махно рассматривался лишь как условно-положительный герой. В 2004 году бандеровщина уже процветала на уровне политической теории. Украину уже раздирала холодная гражданская война. А в 2013 году, на майдане она начала переходить в горячую стадию, окончательно вылившись в полномасштабный внутригосударственный конфликт к весне 2014 года.


Но эти люди не просто добросовестно заблуждаются. Они идеологически обслуживают ту самую воровскую финансово-политическую надстройку, которая по сути и является единственным бенефециаром «суверенной Украины». Их интересы совпадают. Бывшие «красные пиджаки» (не блещущие интеллектом) берут «идеологов» на содержание. Их совсем не обязательно банально покупают. Это дорого, да и ни к чему. Им просто дают работу в правильных средствах массовой информации, под присмотром правильных редакторов, а некоторых и вовсе используют втёмную. Ибо зачем платить, если человек и так работает (за идею).


В конце концов, «идеологи», частично из амбициозности (а какой идеолог не амбициозен?), частично из честолюбия (работа на олигарха, а тем более на олигарха-президента выделяет из общего ряда, является признанием способностей), частично из материального интереса (олигархат зачастую неплохо платит даже за совершенно завиральные и безграмотно изложенные политические идеи, нувориши-парвеню и потрошёных акул, и копчёные свиные головы в качестве предметов высокого современного искусства покупают, а тут целая политическая концепция!) оказались намертво связаны с концепцией украинства.


Так же, как их хозяева-финансисты, они уже не могут существовать в другом режиме. Их работа не только (а иногда и не столько) денежна, она почётна. Чувство собственной важности тешится если не встречами с сильными мира сего, которые беседуют с «идеологом» на равных, то ощущением сопричастности к глобальным процессам и даже влияния на них (а у самых неадекватных и амбициозных – управления ими). И что, после этого идти асфальт укладывать? Дома строить? В школе математику преподавать? Это как олигарху, который сегодня длиной яхт и размерами самолётов с братьями по классу меряется, вдруг переквалифицироваться в простые инженеры с зарплатой 2 тысячи долларов в месяц. От такой перспективы люди руки на себя накладывают.


Поэтому помимо представителей финансово-политической элиты, которые никогда уже не будут русскими, поскольку украинство означает для них материальное благополучие, их творческая обслуга также никогда не вернётся из украинства в русскость. Для последних это ещё сложнее. Первые теряют возможность наращивать состояния, но тем не менее могут спокойно поддерживать привычный уровень жизни, ни о чём не заботясь. Для вторых потеря перспектив украинства – интеллектуальная катастрофа. Жизнь прожита зря. Всё было напрасно. Идеи оказались ошибочны. Их реализация невозможна. Оппоненты были правы. Состояние когнитивного диссонанса до конца жизни обеспечено. А душевный дискомфорт, вызванный потерей перспектив украинства будет продуцировать ненависть к русскости, как к причине собственной несостоятельности.


Именно из этой среды выходили ранее и будут выходить впредь легенды о великой украинской нации, которая миллион лет назад построила блестящую цивилизацию, но пала жертвой агрессивных угро-финских москалей, которые само русское имя у украинцев украли. Люди не прощают собственной несостоятельности (особенно политической – слишком мощным наркотиком для многих является политическая успешность).


И самое неприятное заключается в том, что именно с этими (внешне русскими или «пророссийскими») деятелями нам придётся не просто жить и сотрудничать, но постоянно сталкиваться с их претензиями на право быть единственными законными политическими представителями украинских территорий. Мелких нацистов и крупных военных преступников из числа представителей нынешнего режима можно убить в ходе войны или посадить в тюрьму по её итогам. А эти не то, что на поражение в правах не тянут – героями сопротивления окажутся.


При этом, трагедия их и наша проблема заключается в том, что восстановление такой Украины, как они хотят (какая была до переворота) невозможно. Нацистский режим не просто исчерпал, он уничтожил материальный ресурс, на котором базировалась украинская государственность. Теперь, чтобы это государство сохранилось, кто-то должен оплатить его существование и восстановление его экономики. Россия может тратиться на российский Крым, на стремительно интегрирующиеся в Россию ДНР и ЛНР, а зачем ей тратиться на «украинскую проевропейскую» Украину?

Кроме того, нацистский режим окончательно расколол страну на две общины, которые могут жить вместе, только если одна другую будет в тюрьме содержать. Если целенаправленной пропагандой ещё можно излечить большую часть народа от украинства, ежедневно, ежечасно трансформирующегося в бандеровщину, то сам факт сохранения украинского государства, переведёт гражданскую войну в режим перемирия перед новой попыткой геноцида.

Нацистский режим добился изменения отношения Европы к Украине. Если раньше её там просто не ждали, то теперь активно не хотят. Более того, не в последнюю очередь усилиями нацистского режима, провоцировавшего конфликт по линии Россия-ЕС и блокировавшего транзитные пути российско-европейской торговли, экономические и политические возможности Евросоюза катастрофически подорваны. Европе сейчас приходится думать не об Украине, а о том, как самой не сорваться в катастрофический сценарий.


Наконец, Россия вынужденно перестроила свою экономику, создала массу дублирующих предприятий, построила обходные газопроводы и она просто не заинтересована в восстановлении мощного украинского конкурента, который будет бороться с ней не то что за одни и те же рынки – за российский внутренний рынок.

Ну и в конце концов, Россия не может окончательно легализовать территориальные изменения без ликвидации действующего украинского государства. А создание на его месте нового (априори враждебного России, только возможно лучше маскирующего свою враждебность) дорого стоит, да и ни к чему (во всяком случае, не за наш счёт).

Вот и получается, что сейчас, в виде киевской украинствующей оппозиции режиму, равно, как и в виде находящейся в эмиграции в Москве украинствующей оппозиции режиму мы имеем никак не союзников, но очень ненадёжных попутчиков, которые уже готовы предать и в любой момент, сочтённый ими подходящим, предадут незадорого (как предал Кучма и как предал Янукович).


Поэтому необходимо принять как данность тот факт, что на Украине и за её пределами есть единицы адекватных политиков и идеологов, с которыми можно работать, но они, как правило, числят себя русскими и не отделяют ни собственных интересов, ни интересов своей малой родины, от интересов России, как нашего общего государства. Основная же масса никогда уже не будет русскими и потому не будут они надёжными партнёрами, их интерес всегда будет заключаться в том, чтобы оторвать себе в качестве вотчины как можно больший кусок российского государства.


Если хотим достичь успеха, обращаться придётся к народу через их голову и перепрограммировать народ вопреки их сопротивлению. А сопротивление будет мощным – куда мощнее, чем гипотетическое сопротивление украинской армии. На сегодня они контролируют практически все существенные украинские СМИ. Информационное пространство под их колпаком на 99%. И со сменой власти, глубинная сущность информационной политики не изменится, разве, что она может стать тоньше, профессиональней и, потому, опаснее.


Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования