Интервью заместителя Министра иностранных дел России Г.М.Гатилова

http://www.youtube.com/watch?v=_tzTP...layer_embedded

Интервью заместителя Министра иностранных дел России Г.М.Гатилова информационному агентству «Ассошиэйтед пресс», Москва, 23 августа 2012 г.

1568-24-08-2012

Вопрос: Покидая свой пост, К.Аннан сказал, что основная причина неудачи его Миссии заключается в том, что все основные мировые игроки были несговорчивы и не смогли прийти к согласию. Как Вы считаете, относится ли это «обвинение» к России? «Виновата» ли Россия в том, что не получилось осуществить и успешно завершить Миссию К.Аннана? Г.М.Гатилов: Во-первых, я бы не стал квалифицировать уход К.Аннана как полную неудачу его Миссии. Напомню, Россия была среди инициаторов назначения К.Аннана на этот пост. Надо сказать, что за время пребывания в должности он добился вполне впечатляющих результатов. Им был разработан так называемый «мирный план из шести пунктов». Именно К.Аннан предложил, и Россия его в этом активно поддержала, созвать в Женеве «Группу действий» на уровне министров иностранных дел для обсуждения вопросов, связанных с имплементацией этого мирного плана. Я бы записал эти два важных мероприятия в его актив. Бывший Спецпосланник ООН по Сирии работал в трудных условиях, не все у него получалось, но многое и зависело не от него, а от позиции всех заинтересованных стран, не говоря уже о позиции непосредственно вовлеченных в сирийский конфликт сторон. Он работал в непростой ситуации, и это нужно учитывать. Считаю, что главным его достижением за период пребывания в должности Спецпосланника ООН по Сирии было принятие консенсусом «Плана из шести пунктов» и Женевского коммюнике, единогласно поддержанного всеми участниками встречи в Женеве 30 июня с.г. Миссия К.Аннана была полезной. В период его полномочий функционировала Миссия наблюдателей ООН, которая, как представляется, давала объективную информацию о ситуации на местах.
Учитывая эти факторы, я бы не стал говорить о том, что деятельность К.Аннана прошла со знаком минус: все-таки мы видим больше положительных результатов в его дипломатической работе.
Вопрос: К.Аннан, впрочем, как и многие игроки, в т.ч. западные партнеры России, заявлял, что Б.Асад должен покинуть свой пост. Как Россия относится к таким заявлениям?
Г.М.Гатилов: Я бы вернулся к Женевскому коммюнике, в котором нет ни слова о требовании ухода Б.Асада. Там содержится призыв к началу общесирийского политического диалога, в ходе которого сами сирийские стороны определили бы будущую политическую систему в стране, состав переходного управляющего органа, кто в нем будет представлен и т.д. Россия никогда не ставила в качестве предусловия вопрос об уходе Б.Асада. В равной степени мы никогда не говорили и о том, что сирийский Президент должен обязательно остаться. Принципиальная позиция России состоит в том, что сами сирийцы должны в ходе политического процесса определить будущее своей страны.
Вопрос: Как Вы считаете, сможет ли что-то сделать по-другому преемник К.Аннана с учетом уже имеющегося опыта? И что может сделать Россия, чтобы вывести из тупика сирийское урегулирование?
Г.М.Гатилов: Недавно назначенный Специальный представитель ООН по Сирии Л.Брахими, также как и К.Аннан, - высокопрофессиональный дипломат, который в ходе своей политической карьеры сделал очень много для урегулирования различных кризисных ситуаций. В этом плане, конечно, мы рассчитываем, что Л.Брахими в новой должности, применив весь свой политический и дипломатический багаж, сможет «подхватить знамя», которое нес К.Аннан, и попытаться все же вывести процесс сирийского урегулирования в русло диалога между правительством и оппозицией. Конечно, у него может быть свое видение тактического решения этой проблемы. Но главное, на наш взгляд, то, что он все равно будет опираться на документы, которые были консенсусно согласованы: План К.Аннана и Женевское коммюнике. Мы не видим другой возможности для достижения мирного урегулирования в Сирии. Со своей стороны, Россия уже заявила о поддержке деятельности Л.Брахими, соответствующие сигналы ему были направлены. Рассчитываем, что уже в ближайшее время он вступит в контакт со всеми заинтересованными сторонами, включая внешних игроков, и таким образом будет создана платформа для дальнейших совместных действий всех, кто действительно заинтересован в политическом урегулировании сирийской проблемы мирными средствами.
Еще раз повторю, российская сторона совместно с партнерами в Совете Безопасности ООН и по «Группе действий» готова к таким шагам.
Вопрос: Что России известно о сирийском химическом оружии? Что делает Москва для того, чтобы оно не было использовано и не попало в руки террористов?
Г.М.Гатилов: Нас эта проблема тоже очень волнует. Мы считаем, что химическое оружие не должно применяться ни при каких обстоятельствах и не должно попасть в руки тех игроков, которые смогли бы им воспользоваться. В этом плане у нас полное взаимопонимание с нашими западными партнерами и американскими коллегами. Мы постоянно обсуждаем эту тему в контактах с ними. Недавно в России побывала заместитель Госсекретаря США В.Шерман, с которой мы также обсуждали эти вопросы. У нас есть понимание опасности попадания химического оружия в руки каких-либо сторон конфликта или других игроков.
Со своей стороны, мы уже проводили работу с сирийским правительством, поднимали этот вопрос, и получили очень четкие заверения, что будет сделано все возможное, чтобы этого не случилось и химическое оружие надежно и гарантированно находилось там, где оно сейчас находится. Нас заверили в том, что осуществляется очень серьезный контроль сохранности этого оружия, и в настоящее время нет угрозы, что с ним что-то произойдет, или ситуация выйдет из-под контроля. Мы очень четко работаем с сирийскими властями.
Однако необходимо учитывать тот факт, что ситуация в Сирии очень сложная. В военном плане продолжается противоборство между конфликтующими сторонами. Всем хорошо известно, что среди оппозиции есть террористические элементы, в частности, принадлежащие к «Аль-Каиде». Если в результате каких-либо действий химоружие окажется в руках террористов, тех лиц, которые могут совершенно безответственно подойти к этому вопросу, это повлечет за собой очень серьезное развитие событий.
Считаем, что все стороны, все внешние игроки, которые вовлечены сейчас в сирийскую ситуацию, должны оказывать любое возможное воздействие, чтобы этого не произошло. Мы готовы продолжать наши усилия по работе с сирийским правительством, чтобы подтвердить сохранность химического оружия. Но мы рассчитываем, что и наши партнеры, имеющие влияние на оппозицию, будут действовать в этом же направлении, поскольку выход ситуации из-под контроля чреват самыми серьезными осложнениями не только для Сирии, но и для региона в целом. Очень хотелось бы этого избежать.
Вопрос: Есть ли возможность повторения иракского сценария? Тогда предлог о якобы наличии оружия массового уничтожения был использован для нападения.
Г.М.Гатилов: Сейчас ситуация несколько иная. Всем известно, что у Сирии есть химическое оружие, и сирийцы этого не скрывают. Оно сосредоточено на целом ряде складов. В случае с Ираком были предположения о том, что у С.Хусейна якобы было оружие массового уничтожения. Сейчас ситуация более ясная с точки зрения наличия оружия. Главное – не допустить его расползания. Представляется, что сейчас преждевременно говорить об угрозах его применения или передислокации сирийским правительством. У России есть гарантии сирийских властей в том, что они не пойдут ни на какие действия, связанные с использованием химоружия. Хочу еще раз повторить, мы будем всячески сдерживать их в этом плане и работать над тем, чтобы ничего подобного не случилось.
Вопрос: Достаточно ли американские партнеры контролируют оппозиционные силы, чтобы оружие к ним не попало и не было использовано?
Г.М.Гатилов: Действительно, это важный вопрос. У нас нет такой уверенности. Мы не можем с какой-либо степенью определенности сказать, насколько наши западные партнеры контролируют оппозицию. Возвращаясь к женевской встрече, в ходе которой была достигнута договоренность о том, что все внешние игроки будут прилагать усилия для того, чтобы работать с соответствующими сторонами, скажу, что Россия, со своей стороны, четко выполняла свои обязательства. Мы работали и с правительством, и практически со всеми основными группами оппозиции. Они приезжали в Москву, мы проводили с ними беседы, доводили до них нашу точку зрения, выслушивали их. К сожалению, вынуждены констатировать, что не видели такой же активной работы наших западных партнеров с оппозицией, их стремления побуждать ее к вступлению в политический диалог.
Добавлю, что если мы, внешние игроки, действительно хотим добиваться политического урегулирования, нам нужно действовать сообща. У нас есть для этого платформа, есть дорожная карта, мы готовы ей следовать и рассчитываем на то, что и наши партнеры в СБ ООН, по «Группе друзей Сирии» будут следовать тому же.
К сожалению, опять приходится говорить о том, что на нынешний момент мы не видим со стороны наших западных партнеров желания добиваться четкого выполнения женевских договоренностей. Через несколько дней после встречи в Женеве, где все договорились об общих действиях, наши западные партнеры стали говорить о том, что План К.Аннана, как и женевские договоренности, не работает, и нужно придумать что-то другое. Мы так не считаем. Мы просто не видим иной платформы для наших совместных действий в плане запуска процесса мирного урегулирования. Хотелось бы, чтобы в этом у нас была общая позиция с нашими партнерами. А остальное – исходя из реальной ситуации в Сирии. К сожалению, она до сих пор сложная, без какой-либо перспективы мирного урегулирования. Здесь главное - не говорить заранее о том, что все сорвано, ничего не получается, как это было, например, в ситуации с К.Аннаном: сразу после его назначения и предпринятых первых усилий целый ряд стран, включая арабские, стали говорить, что План мертв, нереализуем. Не хотелось бы, чтобы такие заведомо негативные суждения прозвучали и в отношении усилий, которые будет предпринимать Л.Брахими. Надо поддержать его, дать ему возможность вступить в контакт со сторонами, начать дипломатические усилия. Если для этого будет политическая воля всех участников процесса, тогда мы можем рассчитывать на успех. Иначе, при самом плохом сценарии, это опять будет продолжение кровопролития, военных действий с человеческими жертвами, разрушениями и непредсказуемыми последствиями для региона Ближнего Востока.
Вопрос: Есть ли у российской стороны какие-либо конкретные планы по достижению договоренностей всеми сторонами в этом конфликте?
Г.М.Гатилов: Два дня назад мы встречались с делегацией сирийского правительства – заместителем Председателя Совета Министров Сирии К.Джамилем и Министром по делам национального примирения А.Хейдаром, которые представляют влиятельные внутрисирийские оппозиционные группы. Как известно, несколько дней назад Национальный координационный комитет Сирии, который также является влиятельной оппозиционной группой, выступил с инициативой мирного урегулирования, состоящей из четырех пунктов. По сути, обнародованный ими план перекликается с Женевским коммюнике в части немедленного прекращения насилия, освобождения политических заключенных, начала политического диалога. Все эти пункты полностью соответствуют женевским договоренностям. Оппозиция также начинает осознавать необходимость поиска выхода из тупика военного противостояния. Мы всячески поддерживаем эту инициативу оппозиции. Если настроения в пользу политического урегулирования будут усиливаться, а мы уже начинаем ощущать это по заявлениям оппозиционных сил, то с определенной долей вероятности можно рассчитывать, что нам удастся урегулировать эту проблему мирными средствами.