Четвёртая Пуническая. Страна каменных роз. Окончание.

http://l-userpic.livejournal.com/119632244/47977687Пишет deklisson (http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=102deklisson)
2013-03-13 11:42:00

Начало: http://za-kaddafi.ru/portal/novostno...ie-pochti.html

Триполи встретил мелким частым дождиком, ветер гнал с моря серые тучи и валы моря свирепыми белыми рядами, захлестывая пеной обрывистые берега у аэродрома. Заходя на посадку, самолет выписал дугу над портом и зашел на полосу с запада, сверху хорошо был виден шторм, белые и синие квадратики кораблей, укрывшихся за волноломами, колыхавшиеся темно-зеленые волны пальм в Таджуре. Под действием дождя обычно ярко желтые квадратики поливных ферм и огородов местами посерели, а местами стали ярко оранжевыми. По ленточкам дорог деловито семенели жуки – автомобили. Самолет пронесся над госпиталем, выровнял нос и, чуть развернувшись к морю, коснулся бетонки. Тряска, рев реверса, шелестящий свист, светлые пятна из окон поползли по кабине и потолку, разворот и мерное качение к парковке заняли последующие пять минут. Свежий солоноватый воздух ворвался в кабину, техники установили дребезжащую под шагами поцарапанную оранжевую лестницу-стремянку и я спустился на мокрый бетон. Ветер тут же забрался за воротник, гнал дождевые пузыри по лужицам. Вдали, у сервисного ангара застыли несколько понурившихся под дождем Ил 76. К самолету подъехал автобус, вышедший из него жизнерадостно улыбающийся толстяк, оказался тем самым племянником Радвана, Мустафой. Покрикивая на солдат, выгружавших ящики с финиками, он угостил меня сигаретой и, прищурившись от ветра, поднес мне зажигалку, спрятанную в больших смуглых ладонях.
- Как там дела?
- Да как, нормально все.
- Ну а как там действия? Потерь много?
- Раненных видел на аэродроме, ну, вообще то я так, по штабной части… Никогда нельзя быть откровенными с ливийцами до конца, особенно с незнакомыми. Я четко усвоил эту истину, высказанную еще в самолете Аэрофлота моим попутчиком, уже работавшем ранее в Ливии.
- А так, все хорошо, особенно снабжение и питание. Всего в достатке.
- Ну да, мы тут много бортов отправили на Куфру, и – тут Мустафа поманил меня пальцем, мол, пригнись, - вчера из Италии прилетели несколько рейсов, привезли продукты и пайки, специально заказаны для войск там. Мне несколько принесли, хотите, угощу? Ахмед! К нам подбежал щупленький водитель автобуса.
- Хумейда[1], привези несколько коробок у меня в канцелярии, знаешь, где стоят?
-Хаадыр[2], - козырнул тот и через минуту, автобус, взвизгнув тормозами, с лихой пробуксовкой скрылся за углом.
Эй, вы, поживее, там! Так, эти пять коробок сюда ставьте, на тележку, вон ту, под крыло! А вам, за хлопоты спасибо. У моего брата скоро сватовство, невеста и ее семья, выходцы из Ваддана. У нас традиционное угощение финики, лябан и миндальное молоко. А вадданские – лучшие!
- Да не за что, - пожал я плечами. Я ж не на себе их тащил. Кстати, такая дрянь, это миндальное молоко, подумал я про себя. Как то попробовал.
- Нет-нет, не забыли, самое главное. За внимание спасибо. Прошу, будете в Фашлюме, заезжайте в мой дом. Друг моего дяди, мой почтенный гость! Хотите, съездим на рыбалку? У меня катер в Таджуре.
Я с благодарностью прижал руку к груди, пообещав непременно навестить доброжелательного зам. начальника БАТО.
Вернувшийся тем временем Ахмед, споро затащил в автобус мои торбы, одну с мешками, переданными мне в Кофре Никольцевым, туда же отправились мои пять ящиков с финиками ставшие соседями итальянским пайкам. Те были накинуты курткой сверху, чтобы «не было видно» – заговорщически шепнул Мустафа. Пожав ему руку, я попрощался и назвал Ахмеду адрес, отвезти меня на улицу Республики в аппарат Советника. Собственно говоря, мне и ехать то было некуда, поскольку в Триполи меня нигде «не прописали».
Мелкий дождик моросил, не переставая, автобус, прошелестев по лужам рампы, выехал за ангары и свернул к выезду на центральную аллею. Протерев запотевшее стекло рукавом, я попросил Ахмеда включить на малую кондиционер, а то тот и сам каждую секунду протирал стекло тряпкой, при этом курил, и так было не мудрено врезаться в любой из эвкалиптов, украшавших обочины. На центральной аллее мы притормозили у КПП, где хмурый усатый сержант в наплечном шевроне придирчиво проверил бумаги и обошел автобус кругом, разглядывая номера и содержимое машины. Сбоку от КПП выстроилась вереница автобусов заполненных людьми, кучки их толпились, покуривая под кронами деревьев, доносилась музыка, смех, взад и вперед сновали какие- то военные, пытаясь навести порядок. Большинство из пассажиров показались мне совсем молодыми людьми, некоторые были сущие мальчишки, которые подворачивали рукава у курток почти до локтей.
- Джамаатна, тымши илля джунуб[3],- пояснил мне Ахмед, отделавшийся, наконец, от въедливого сержанта, и включивший зажигание. Мы выехали на аллею.
- Валлахи? Ададхум гэльба? Ана шуфт хади кямиийя ля бас, мазаль муш кяфи?[4]
- Валлахи, муш ариф, я сейди, якфигом ау ля. Имшу би дуфаат, мумкен хамса ау сита.[5]
- Мутатавыин?
- Валлахи…баадгом, ва лякин фи адад кябир бильтизам…[6]
Постояв у выезда на прибрежное шоссе, мы влились в поток автомобилей, направлявшихся к городу. Суета улиц, гудки, группы людей, спешивших по делам, торговцы зеленью и печеной кукурузой, - все казалось мне ярким и оживленным после одноликих песчаных ландшафтов юга. Подъехав к зданию аппарата, мы припарковались у входа, Али помог внести ящики с финиками и торбы в холл и, стрельнув сигарету у дежурившего вахтера, попрощался со мной. Сидевший сбоку за стойкой с телефоном дежурный вопросительно уставился на меня. Его светлая отглаженная рубашка разительно контрастировала с моей мятой полевой курткой, тертыми брюками и высокими берцами, украшенными пятнами желто-рыжей песчаной грязи.
- Вы…?
- Капитан Гудков. Прибыл из командировки, доложите полковнику Тереньтьеву.
- Присаживайтесь, сейчас.
- Товарищ полковник? Дежурный старший лейтенант Развозов. Прибыл капитан Гудков. Есть!
- Подождите пять минут.
- Хорошо, вещи куда можно поставить?
- А вот сюда, давайте. Юсеф, тааль..[7] Вахтер помог занести коробки и вещмешки в подобие кладовки у лестницы, после чего я с удовольствием вытянул ноги в мягком кресле у раскидистого фикуса.
- Кофе хотите?
- С удовольствием. Погода, как говорится, располагала.


Вахтер отправился за кофе в соседнюю кофейню и через пару минут я с удовольствием отпивал горячий ароматный напиток из маленького картонного стаканчика со складными бумажными ручками.
- Давно вы в Триполи?
- Нет, я сегодня прилетел.
- И я, представьте, недавно вернулся из Союза. В отпуске был.
- Первая командировка у вас, судя по возрасту? Как страна, нравится?
- Да я толком страны то не видел, пока еще не выезжал никуда. Ребята разное рассказывают.
- Ясно,- я собрался скомкать стаканчик, но в голову пришла мысль использовать его вместо пепельницы. Ну, а чем живет столица, что нового?
- Нового? Строители начали прибывать, вроде, завод какой- то будут строить.
- Да? Интересно. Я нашарил мятую пачку сигарет в кармане куртки и тут на лестнице появился Тереньтьев.
- Гудков? Ну-ка, дайка на тебя посмотрю. Он пожал мою руку, с интересом вглядываясь меня. Мдаа… загорел ты там. Ну, пойдем ко мне, Развозов, нам кофе. Ты голоден? Пошли Юсуфку за сэндвичами, пусть возьмет там с туной, и ляхмом, да пусть хариссу не кладут. Пошли, давай, рассказывай, и, давай на «ты», без сантиментов, согласен?– мы поднялись по лестнице в знакомый кабинет, где так же царил полумрак, тускло отсвечивала на столе серебряная тарелка, и вентилятор гонял под потолком сизоватые волокна табачного дыма.
- Главный справлялся о тебе на той неделе. Связь тут так себе, пока с Кыядой их свяжешься, рамадан наступит, садись ты, не стой столбом. Я устроился в кресло у стола, заметив на нем стопку газет и журналов.
- Свежие, недельные – перехватил он мой взгляд. Не разучился то еще по- русски читать? Шучу, шучу, возьмешь потом, кстати, жилье тебе подобрано, Челышева помнишь, пижона нашего? Отвезет тебя, в городе сняли дом новый, под наших специалистов, там будешь жить. Ну, рассказывай, чего видел, как там?
- Да как, воюют, нагнали народу тьму. Вот и сегодня на аэродроме видел с батальон на отправку привезли. Пацанов много, молодые совсем. Техники много. Снабжение поставлено неплохо.
- Полыхаев что передавал? Дервиша видел?
- Финики вам послал, внизу оставил. А по делу - я повторил ему вкратце все наши темы бесед с полковником и слова того, кого Тереньтьев впервые назвал «дервишем». Он что- то записал в блокноте.
А еще вот… я достал из кармана желтую одноразовую зажигалку, врученную мне странным торговцем в далеком Фарго. Тереньтев прищурившись, кивнул и спрятал ее в ящик стола. Подойдя к окну, он поправил рейку жалюзи, чуть зацепившуюся за подоконник.
- Про встречу эту забудь, а то, что привез, отвезешь, как устроишься тому, кому Полыхаев сказал. И не болтай там, в посольстве лишнего. Я с тобой почту отправлю служебную и в библиотеку направление дам. Понял? Теперь вот что, как отдохнешь, напишешь справку о том, что видел, укажешь количество частей, номера, виды техники, все существенное, договорились? Завтра получишь зарплату у финансиста, там все готово и отдыхай пока. Будь готов, если Главный тебя захочет видеть, чтоб в адеквате, хорошо? А то я вас, чертей знаю, быстро по выписке с посольскими договоритесь.
- Что вы, товарищ полковник, я в этом смысле тренированный. По сухому без проблем.
- Ладно, сегодня вечером заеду, посмотрю, как устроился. Кстати, из Департамента закупок по тебе звонили, ты герой у нас, представили тебя ливийцы в ордену Революции.
- Служу…я на секунду задумался.. Советскому Союзу!
- Верно, ему и служим. Хоть сейчас и в Джамахерии.
В дверь постучали и вошел Юсеф с подносом на котором горкой лежали завернутые в бумагу сэндвичи и дымились чашки с кофе.
- Поешь, Юрий Брисович, как раз Челышев и вернется с аэропорта, он сегодня двух этих залетчиков Нурбекова и Юсуфова отправил в Союз. Дьявол их задери, этих двухгодичников, пришлют бестолочь, танк от дерева отличить не могут, и ладно бы, сидели смирно, учились потихоньку, так нет же, надо нажраться, забор на джипе разломать, в полицию попасть! Один сынок какого-то крупного чина из Узбекистана, а второй, то ли брат его сводный, на валюте попались сразу, как приехали, потом с дамой одной история вышла, пришлось их сослать на танкоремонтный в Азизию, от греха подальше, так нет же, нашли самогонки у местных и на тебе! Хорошо еще успел Титоренко их вытащить из зиндана, их так отмордовали за пьянку, они еще жаловаться хотели! Главный сказал – «в 24 часа первым рейсом», чтоб духу их не было. Ты, кстати, в Азизию не хочешь?
Я застыл с набитым ртом.
-Шучу. Я насчет вас с Полыхаевым помню.
В дверь снова постучали, и на столе запиликал телефон.
- Кто там? Мин? Алле? Развозов? Понял, пусть ждет, сейчас спустится Гудков. Подъехал наш Фигаро, доедай и вниз. Где там финики, говоришь?
Пришлось ускориться, благо первый раз за этот день я ел еще в Джофре, и на жар во рту сначала внимания не обращал. Все- таки напихали в пару сэндвичей хариссу, мать их! Теперь изжога гарантирована, думал я, спускаясь к машине…




[1] Уменьшительное от Ахмед, (лив.) Прим. автора

[2] Есть!

[3] Наши ребята, едут на юг. (лив.) Прим. автора

[4] Надо же? А много их? Я там видел много народа, неужели не хватает? (лив.) Прим. автора

[5] Да, так и есть. Не знаю, хватает или нет, едут партиями. Пять, а может шесть. (лив.) Прим. автора.

[6] Добровольцы? Некоторые да, но есть много по призыву.

[7] Подойди-ка…(араб.) Прим.автора