Четвёртая Пуническая. Глава третья. Негоциант. Начало и продолжение
http://l-userpic.livejournal.com/119464875/47977687
deklisson December 11th, 11:33
Начало: http://za-kaddafi.ru/portal/novostno....html#post5013
Глава третья. Негоциант
Москва, ноябрь 2004
Разумеется, что все имена, фамилии и наименования организаций - вымышленные. Их совпадения с существующими являются случайными.
Садовое кольцо медленно проталкивало вереницы автомобилей. Воздух был свеж и небо над столицей нет- нет, да пропускало последние солнечные лучи, которые подобно лучам прожектора пронизывали тяжелые низкие тучи уже начинавшие скапливаться над городом. По одному из переулков в центре города шел человек в черной куртке и вязаной шапке, ничем не выделявшийся от сотен других прохожих. Миновав глазную клинику, он лавировал между тесно припаркованными автомобилями, направляясь к середине переулка. Старинные особняки, кое где с лепниной на фронтонах открывали узкие въезды в тесные дворики, в которых высились девятиэтажки, бывшие, из –за расположения, по сути, элитным жильем в центре столицы. У одного из низких домиков незнакомец остановился и позвонил в железную дверь, без каких либо номеров или табличек.
Охранник подсплевато уставился в протянутый ему паспорт и вопросительно поднял глаза на посетителя.
- К Владимиру Ивановичу, - улыбнувшись, сказал тот и, посмотрев на часы, добавил: назначено на десять.
Найдя в тетради нужную фамилию, охранник поставил галочку и проводил гостя в кабинет, где его уже ждали трое. Двоих из присутствовавших гость уже знал.
Поздоровавшись и сняв куртку, вошедший сел за стол и с интересом обвел кабинет. Модели многочисленных ракет и снарядов украшали стены и шкафы вдоль них, вымпела и фотографии свидетельствовали о длительных и разнообразных связях хозяина кабинета с военно-промышленным комплексом. Особое место занимала фотография корабля, рядом с которым из под воды вылетала полосатая черно-белая ракета. Висели на стене и фотографии горных склонов, вулканов, а на столике кучно стояли разнообразные подарочные бутылки водок и коньяков, среди которых выделялась бутылка в виде артиллерийского снаряда. Гость, оглядев убранство комнаты, попросил чаю и обратился к собравшимся с вопросом:
- Итак, чем могу быть полезен?
Хозяин кабинета, невысокий крепкий мужчина с живым взглядом глубоко осаженных темных глаз и аккуратными маленькими усиками кивнул головой и обратился к своему соседу по столу.
-Изложи, Алексей Григорьевич.
-Тот, кашлянув, положил сцепленные руки на стол, и, время от времени, барабаня пальцами по столу, приступил к вопросу.
- У нас есть к тебе деловое предложение, так сказать. Речь идет о твоей поездке в Ливию.
- В Ливию?
- Именно. В качестве переводчика и советника главы делегации одной нашей компании.
- Мой товарищ едет туда,- вмешался хозяин офиса, подписывать контракт и ему нужен грамотный специалист с языком.
-Заодно – продолжил его визави, речь идет о том, что мы будем подписывать агентское с ними, постольку посредник в сделке – мой человек.
- Мы попросту возьмем финансовые потоки под свой контроль - заговорил третий участник встречи, молодой человек в очках, сидевший напротив Алексея Григорьевича. Он поправил дужку очков на носу и продолжил: это даст нам шанс проструктурировать сделку и при необходимости привлечь проектное финансирование. Кроме того, мы пропустим средства через наши счета, что даст возможность кроме консолидации при необходимости привлечь и кредиты…
- Подожди, Женя – перебил его Тихачев. Пока о кредитах говорить рано. Мы имеем виду то, что австрийцы мои с нами подпишут агентское, а мы свой процентик туда включим и все. Тебе для этого и надо будет отслеживать ход переговоров, и поддерживать с нами связь в оперативном режиме. Понял?
- А что за тема поездки?
- Речь идет о подписании контракта на поставки ПЗРК «Игла-С»- ответил Тихачев. Заявка пришла от австрияков, а я ее перехватил в ФСВТС. Я этого Лебля лет двадцать как знаю, а Валерий Иванович помог своим авторитетом и представил нас перед заводчанами. Кроме того, мы им сказали, что есть грамотный парень, переводчик, арабист, недавно работал в Хамисом и ливийской группе по линии Министерства обороны, работал с Муатассемом…страну знает.
-«Игла С»…но, позвольте! Ведь недавно мы подписали соглашение о нераспространении ПЗРК?
- Они ведут речь о так называемых «Стрельцах» - установках на машины.
- В принципе, я не против. Что за условия?
- Смотри, Тихачев, обвел взглядом стол. Мы думаем, что, конечно, все расходы на поездку оплачиваются, плюс, премия, размер обговорим отдельно.
-Что же, давайте попробуем.
-Хорошо, тогда завтра в это же время давайте все соберемся еще раз у меня – сказал Владимир Иванович. Тем более, что завтра у меня будет Лапшин из ИБМ, заодно и познакомитесь.
Возвращаясь после встречи, посетитель офиса решил прогуляться до Лубянки. Он любил эту часть Москвы с ее извилистыми старыми переулками. Выйдя к Чистым прудам, он углубился в них, обдумывая сделанное ему предложение. Ему сразу была видна проблема чисто технического свойства. Он слышал от своих коллег о желании ливийцев купить новые ПЗРК «Игла С». Именно переносные, по ливийской военной терминологии – индивидуального применения, тогда как в других странах чаще использовали термин «переносимые на плече» Но, злополучное соглашение, как всегда по скудоумию, а может и из-за продажности некоторых высших должностных лиц, исключало возможность такой поставки. Можно подумать, кроме «Стингеров» и «Игл» со «Стрелами», больше ничего нет! Нет ни «Блоупайпов», «Мистралей», не говоря уже о всяких «Эйн Эс Сакрах» и «Громах[1]». Это означало трудные затяжные переговоры, с многочисленными погружениями в технические дебри, что вкупе с характером клиента не делало предстоящую миссию легкой прогулкой. Он прекрасно представлял себе ливийцев, чрезмерно гордых, самоуверенных, тщеславных людей, исполненных чувством собственного языкового, исторического, культурного превосходства над остальными арабами, не говоря уже о «не арабах». Он когда то, еще молодым курсантом работал с ливийскими техниками и летчиками в одном из учебных центров ВВС СССР. Получавшие баснословные стипендии молодые иностранцы, занимались прожиганием жизни в ресторанах и барах, практически никто из них не интересовался своей работой – изучением систем самолетов МиГ 21 «Бис» и «Су 22» ,они пьянствовали, слыли сущим дисциплинарным и учебным кошмаром для преподавателей циклов и офицеров Учебного отдела, неоднократно вытаскивавших непутевых слушателей из милиции и комендатуры. Они считали, что всех и все купят, что отчасти было правдой на фоне тогдашней советской реальности.
Дойдя до одной уютной кофейни, он зашел в нее и заказал себе фруктовый чайный напиток и продолжил размышлять. Сложности предстоящих переговоров его хоть и смущали, но не сильно, он свободно владел лексикой и терминологией, а обстоятельства «экстралингвистические» не представляли в первом приближении неразрешимых проблем, поэтому, думал он, помешивая чай ложечкой, согласиться стоило.
На следующий день он встретился с Владимиром Лапшиным, главой делегации и заместителем Генерального директора Инженерного Бюро Машиностроения, предприятия разработчика и производителей «Игл». Невысокий, с копной седых кудрявых волос Лапшин был в хорошем настроении, и, обменявшись несколькими фразами с будущим попутчиком, кивнул Владимиру Ивановичу, давая понять, что кандидатура его устраивает. Обсудив технические детали поездки, все расстались, договорившись о способах связи и месте встречи в аэропорту, откуда на следующей неделе группа вылетала в Триполи.
[1] Египетские и польские варианты ПЗРК «Стрела» (прим.автора)
Глава третья. Негоциант. Продолжение.
http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=99.3deklissonDecember 11th, 11:40
Триполи, январь 2004 года. Каср Бен Гашир[1]
Выйдя на крыльцо, смуглый человек в светлом костюме, прищурился на солнце, буквально заливавшее все вокруг. У ступенек раскалялись несколько «Тойот Камри» и «Мицубиси», за воротами сновали школьники в серых костюмчиках с набитыми ранцами, дальше за аллей вереницей ползли легковушки, старые пикапы «Пежо», набитые ящиками с курами и сеном, чадили старые Фиаты «Калабрезе» - совсем рядом была развилка на Триполи и Збейю - Таргуну- Бен Валид на которой в это время дня стояли вечные пробки. Над серо желтыми крышами домов зашумев, пошел в набор высот пассажирский лайнер, до аэропорта было рукой подать. Закурив, незнакомец посторонился, пропуская внутрь посетителей: двух военных в форме сухопутных войск и некую личность в кожаных сандалиях на босу ногу.
- Эффенди, я мудир[2] – позвал его маленький дежурный по входу в здание старичок с горбатым носом и цепкими глазами. Он махал рукой, давая понять, что перекур окончен и их ждут наверху. Поднявшись по покрытой половиком лестнице на второй этаж, он прошел в конференц-зал, где длинные столы были заставлены бутылками с водой, стаканами, завалены стопками бумаг и справочников. У стены стояла исписанная значками и символами фломастерная доска. Вдоль столов и открытых окон прохаживалось несколько человек. Со стороны русской делегации посередине стола сидел, выставив длинные ноги далеко под стол, Начальник отдела ВЭД ИБМ Лев Трофимович Каденец – высокий сухопарый человек с открытым лбом, чуть выцветшими голубыми глазами и неизменной сигаретой «Вок Лайт» в руке. Он неприязненно поглядывал на собеседников по переговорам и время от времени наклонялся к Лапшину, что- то шепча ему на ухо. Тот кивал головой, и рисовал какие- то знаки в своем блокноте. Шел второй день переговоров, а стороны практически ни на шаг не приблизились к сути контракта.
Вчера наши полдня рассказывали и показывали разные материалы по «Игле», ливийцы же с непроницаемыми лицами все внимательно слушали и записывали, словно в первый раз, что, конечно же, было не так. Вот и сейчас, первый час переговоров прошел ни о чем. На дальнем конце стола дремал, подложив под голову кулак, Константин Валентинов, представитель ФСВТС, находившийся в Триполи уже второй месяц и проклявший свою невезучесть. Он вообще- то специализировался на Южной Корее, не говорил по-арабски, и попал в Ливию случайно, в составе делегации Тульского КБП. Туляки, выполнив программу, улетели, а Костю перебросили на группу ИБМ. Поскольку и туляки, и коломчане самостоятельно вели переговоры и сами заключали контракты, функции Валентинова сводились к присутствию в качестве наблюдателя с задачей, как когда- то легендарный Ипполит Матвеевич говорить, когда потребуется, «Да уж…!». Ну, и так сказать, демонстрировать флаг чужим, и «око государево» своим, что ему более-менее удавалось.
В дверь вошел плотный пожилой ливиец с папкой бумаг под мышкой. Все незамедлительно расселись по местам. Это был уже знакомый нашей делегации полковник Мустафа Аль Гарьяни, начальник отдела ВВС и ПВО Департамента военных закупок. Обликом и, особенно, усами и набрякшими веками он напоминал старого моржа. Оглядев российскую делегацию, он улыбнулся и произнес:
- Господин Лапшин, предлагаю нам сегодня разделить нашу работу на две группы.
Я и мои офицеры продолжат работу по «Игле» с вашим заместителем, а с вами хотели бы повстречаться начальники отделов бронетанковых войск и артиллерии.
Накануне, вечером в гостинице их предупредили о возможности такого развития ситуации, поэтому сделав паузу, Лапшин кашлянул в кулак и, покосившись на Валентинова, ответил:
- Господин полковник, если это не будет в ущерб тематике нашего контракта, то мы, не против.
Нет, нет, - заверил Лапшина Гарьяни. Тогда, давайте разделимся. Через 5 минут трое россиян спустились с Гарьяни вниз, на первый этаж, а к Лапшину в зал вошли двое: старый седой генерал Ибрагим Каббадж, начальник Ракетных войск и артиллерии Сил Вооруженного Народа и полковник Шаабан, начальник Бронетанкового управления. Так началась их первая встреча с группой Лапшина, закончившаяся тем, что российской стороне было передано пожелание ливийцев приступить к обсуждению контракта на поставку оперативно-тактического комплекса «Искандер Э». Это заявление в корне меняло всю ситуацию на переговорах, поскольку все последующее обсуждение неизменно сводилось к теме «Искандера». Судьба «Иглы» была предрешена, и даже финансовые аспекты контракта были урегулированы всего за одно заседание.
Вечером того же дня, в гостинице «Коринфия Ворота Африки», ультра современном комплексе, построенном при участии мальтийской семьи Писани, глава делегации ИБМ Валерий Лапшин вызвал своего зама и референта в свой номер.
- Что будем делать с «Искандером»? Что думаете, серьезно они или нет?
- Да чорт их знает, Михалыч – проскрипел Каденец. Они же, эта самое, арабы, что с них взять, что эти, что сирийцы, вспомни, сколько мозги нам полоскали.
Лев, я все понимаю. Но пойми и ты, если они серьезно, то для нас это уникальный шанс. Ты понимаешь, что я имею в виду. Тут вопрос в другом: сроки и смежники. Ну и, естественно, экономика. Мы же ее толком не считали.
- Я думаю, разводят они. Пусть, эта самое, сначала подпишут «Иглу». Вон сегодня нам и про «Хризантему» Шаабан вопросы задавал.
- Разрешите? - в разговор вмешался референт. Вы помните, Владимир Михайлович, напротив, сидел мужик в темном костюме, который больше всех вопросов задавал? Так вот в перерыве он ко мне подошел, он оказывается свободно говорит по- русски, и сказал: насчет «Искандера» все серьезно, давайте предложение и через месяц они будут готовы подписывать контракт. Это, как я выяснил, полковник Саад Джанфави, директор завода по ремонту техники РВА и член закупочной комиссии.
Вот как?- задумался Лапшин. Думаешь, не врет?
- Думаю, нет. Я слышал его разговор с соседом, тем толстяком – инженером Тумой. Так он, оказывается, специально приехал из Центра исследований и разработок, а они как раз занимаются ракетной техникой. Тума спрашивал его, когда начнется обсуждение «Искандера».
- Михалыч, я, это самое, раз так, давай прикинем, свяжемся с Саратовом, Воткинском – отозвался из кресла Каденец.
- Ладно, мужики, горячку пороть не будем. Я сегодня поеду навстречу с нашим австрияком, что там скажут, посмотрю. Лев, ты с Олегом продумайте ка примерно, что и как. Вас, Константин я попрошу, скажите завтра Мустафе Гарьяни, так, без протокола, что если с «Иглой» вопрос закроем, то мы всемерно ускоримся с предложением по «Искандеру». Заодно, спросите Шаабана, я вижу, он вас зауважал, что там по «Хризантеме», серьезно или так…
С балкона номера на 9 этаже «Коринфии» открывался шикарный вид на ночное море, где вдали поблескивали огоньки рыбацких лодок. По набережной катили машины, в комнату врывался влажный морской воздух. Референт, полулежа на кровати, прокручивал в голове события дня и выстраивал план работы на завтра.
Он и предположить не мог, что спустя семь лет вот так же ночью вокруг гостиницы и старого города будет кипеть бой, отряды мисуратских бандитов прорываясь вдоль порта, здесь встретят ожесточенное сопротивление и все газоны и пандусы, парковки будут засыпаны гильзами и пулями. Что небо в порту будут рвать трассы пулеметов, а из ворот мародеры будут вывозить муку, консервы, на буксире уводить катера и лодки. Любого кто, сказал бы ему такое, он принял бы за сумасшедшего. Засыпая, он вспомнил забавную деталь: громадное панно на стене старого города, где французский и ливийский флаги сплетались в рукопожатии, а арабская надпись гласила «Первая республика приветствует первую Джамахерию!». Панно украшало стены к визиту президента Ширака, покинувшего Триполи накануне приезда группы ИБМ. Что- то такое двусмысленное было в этом панно, в тесном узле разноцветных материй, где красно-бело-синий обвивал тугим узлом зеленый. Увы, символистика не относилась к сильным сторонам референта, хотя он и слышал о том, что судьба расставляет на жизненном пути знаки и подсказки. Надо просто уметь их читать.
[1] Пригород в Триполи, где располагается Департамент военных закупок. (прим.автора)
[2] Ваша честь, директор, - уважительное (лив.)
